Не заботят постоянные опоздания на репетиции, из-за которых приходится без конца перекраивать своё расписание. Не заботят вечные скандалы с оргами, последствия которых разгребать приходится нам. И уж тем более не заботит высокомерное общение с журналистами, последствия которых, снова-таки, перекладываются на нас.

Это вот Вебер только-только (и то, после усиленного капанья на мозги нашей пиарщицы и её собственного продюсера-папика) начала борзость свою местами пригашать, но и той, что осталось не увезёт ни один ишак.

Порой кажется, что у этой девицы биполярка. То она вполне себе адекватная, то бросается на всех без причины. Та ещё бомба замедленного действия, которую может активировать любое неосторожное слово.

Влад отшучивается, что это нормально явление для девушек. Мол, его Ярка (да-да, я в своё время уже поугарал, что запоминать долго не пришлось) тоже в период ПМС превращается в мегеру, однако я всё же склоняюсь к версии, что ПМС тут ни причём. Эва просто с придурью, вот и весь секрет.

Торможу напротив мраморных львов. Там же, где несколькими часами назад подобрал её, отвозя на вечеринку. Даже не успеваю включить аварийки, когда пассажирка без "до свидания" выходит из тачки и скрывается внутри холла гостиницы.

По идее, стоит вернуться к брату и, в случае чего, спеть что-то из репертуара "Демонов" (чтобы хоть как-то замять накладку), однако не только не еду туда, но и не тороплюсь уезжать.

Долго, очень долго сверлю точку, где за высокими деревянными дверями скрылась Вебер. Барабаню по рулю, бросаю беглый взгляд на наручные часы, обречённо вздыхаю… и отъезжаю к ближайшему свободному парковочному месту.

Вот вроде должно быть ровно, а интуиция и воспитание призывно шепчут, что дам в беде оставлять не принято. Даже придурковатых. Даже, если они истеричные певички с гонором. А то мало ли чего учудят.

Захожу внутрь помпезной гостиницы, сразу поднимаясь на нужный этаж. Какой у Эвы номер я прекрасно помню с того раза, как пару недель назад долбился, пытаясь её добудиться. Потому что на звонки та не отвечала, дрыхла как сурок.

На этой раз выносить дверной косяк не стремлюсь, ограничиваясь лёгким стуком.

– Ну ты даёшь, – меня встречают не с пустыми руками. – Мало шампуня вылакала?

– Чего тебе надо? – огрызается Вебер, отпивая красное вино из бокала.

Хороший вопрос. Отличный, я бы сказал.

– Хотел… эээ… не знаю. Типа, проверить. Вдруг тебе яду кто подсыпал, и ты валяешься в агонии. А то уж больно видок нездоровый.

Потому что с бледностью я не ошибся. Ещё и глаза красные. Только не говорите, что она реветь собралась? Я ж этого не вывезу.

– Помирать не собираюсь. Спасибо за заботу.

Нет, не собирается. Зато намеревается от меня отделаться.

– Далеко собралась? – заметив лежащий на полу чемодан, подставляю ногу в щель, пресекая попытки меня выдворить.

– Мне надо срочно уехать.

– К утру вернёшься, надеюсь?

– Нет. Несколько дней меня точно не будет.

Зашибись.

– Тебе наше расписание показать, чтобы освежить память? Там нет места для отпуска.

– Это не отпуск, а непредвиденная ситуация.

– И меня должна она волновать?

– Нет. Но, в конце концов, я тоже человек. И у меня тоже бывают ЧП.

– Ты не человек, ты – эгоистка, – несмотря на сопротивление, вламываюсь в номер, захлопывая многострадальную дверь. – Когда собиралась предупредить, что свалила? До начала завтрашних съёмок или после?

– Слушай, отстань, – огрызается Эва, возвращаясь к сборке чемодана. – Не до тебя сейчас.

Охренеть, блин. Не до меня ей.

– Знаешь что, родная? Меня уже в край задрали твои выходки. Напоминаю, это