Чего-чего, а упрямства этому ослу не занимать.

– Но так и ты была не против.

– Эй! Ты кто, мой мозгоправ или его судья?

– Ты сама просила быть с тобой честной.

Просила. Когда мы только заключали договор (причем надо заметить, с ого-го каким ценником), я сразу затребовала отрезать стандартную схему сеансов. Мне не надо, чтобы меня лечили. Я прихожу, чтобы…

А для чего я прихожу?

Выговориться, пожаловаться, услышать совет?

Да. Наверное, да. Идти-то мне всё равно больше не к кому. Поэтому, как бы убого это не звучало, я плачу левому человеку за то, чтобы меня выслушивали.

– Всё равно, нечего его защищать, – обиженно надуваю губы, для надёжности ещё и скрещивая руки на груди.

– И не думала. Однако этот человек тебя волнует, это факт.

– Вот ещё! Он козёл!

– От ненависти до любви сама знаешь сколько…

Неопределённо пожимаю плечами.

– Знаю. Много. Вечность. Скорее уж Акимов воспылает ко мне искренней страстью, чем у нас с Яром получится хотя бы сутки провести вместе и не закончить всё бытовым убийством.

Психологиня испытывающе щурится.

– Ваши встречи продолжаются?

Это она уже, если что, не про, чтоб его черти драли, Бессонова.

– Конечно, – брезгливо морщусь.

– Не думала закончить?

– Думала. Каждый день думаю.

– И?

– В ту же минуту как закончу, закончится и моя карьера.

– Не он один имеет связи в шоу-бизнесе. Найдёшь другого продюсера.

– Если этими своими связями воспользуется он, все двери окажутся для меня навсегда закрыты.

– Ты себя недооцениваешь.

– Я еле-еле вернулась на сцену спустя полгода. Начну качать права, и вылечу оттуда как пробка. Не в моих интересах выпендриваться.

– Но ведь это неправильно.

Будто я не знаю. Будто мне офигенно ходить в любовницах у мужика, что по возрасту мне в отцы годится.

– Ай, да плевать. Мной по жизни все пользуются, так что не привыкать.

– А ты продолжаешь это позволять. Может, пора пересмотреть принципы?

– Какой тонкий намёк, что я бесхребетная шлюха.

– Я не это имела в виду.

– А я это, – отвлекаюсь на вибрацию в кармане. – Лёгок на помине, – от короткого сообщения неприятно зудит под лопаткой. «Жду тебя через полчаса на нашем месте, дорогая». – Блин. Придётся перенести сеанс у меня стрелка.

Потому что когда Акимов зовёт – надо всё бросать и ехать. Таково правило.

– Эва, – окриком тормозит меня психологиня. – Ты никому и ничего не обязана. И никто не имеет права принуждать тебя делать что-то, чего ты не хочешь.

Ммм, как красиво звучит. Чисто мёд.

– Я в курсе, – лишь коротко отвечаю и выхожу из кабинета.

Черный Ягуар ждёт меня там же, где я его и оставляла. Глянцевый, двухдверный, немного выпендрёжный. К машинам я равнодушна, главное, чтоб колёса имелись, однако статус обязывает не экономить. А то было как-то не солидно, рассекай эпатажная звезда по городу на разваливающемся Део Матиссе.

Сажусь в тачку, бросая оценивающий взгляд на зеркало заднего вида и поправляя примятые тёмные кудри. Настроение на нуле, и ехать уж точно никуда не хочется, но…

Побарабанив недавно сделанным маникюром по рулю, завожу движок и выезжаю с парковки. Ехать недалеко, пятизвёздочный отель находится на Васильевском острове, так что уже через четверть часа замираю возле нужной двери с занесённым кулаком. Павел Алексеевич Акимов всегда бронирует исключительно этот номер.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Стучу.

– Здравствуй-здравствуй, – почти сразу открывает продюсер. В банном халате и с мокрой головой. Видно, что только из душа. Подготовился и на том спасибо, заключённые правила соблюдает. – Проходи, раздевайся.

***

Когда в руках нет микрофона, улыбка – главный инструмент артиста. С поклонниками, если они адекватные, а не долбанутые сталкеры (а таких хватает) – искренняя. С организаторами мероприятий – деловая. С журналистами – обаятельная. С "коллегами" же по цеху… фальшивая. Всегда.