– Соня, ты что, беременна?

Вот теперь она перевела на меня свой затравленный взгляд.

– Что делать думаешь? – спросила я осторожно.

Подруга потупилась и слегка пожала плечами. Ясно. Я сдержала свою стерву и не стала делиться добрым советом, что в ее случае для сомнений нет места. Сама хороша.

Как только отвезла Соню домой, сразу поехала в общагу, как никогда желая скорее попасть туда. Случай с подругой напомнил мне о собственной легкомысленности, поэтому  по пути я не забыла заскочить в аптеку за тестом. К моему великому облегчению, он оказался отрицательным, но я еще долго сидела на крышке унитаза с отстраненным видом, глядя в пространство.

Чертов уголовник.

Яд из воспоминаний до сих пор отравлял меня его голосом. Как бы я ни хотела – не могла сбежать от этого.

«Что такое, Снежана? Боишься, что трахну тебя? Или что тебе это понравится…» – пробирались под кожу его слова, вызывая в душе всплеск смятения.

«Если ты здесь, значит, мне это нравится… Трахать тебя, видеть твое сопротивление, наблюдать, как ты поддаешься и прогибаешься»

Мой всхлип отразился от глянцевых стен уборной, за которыми точно никто не услышит.

«Но ведь именно это тебе нужно… Именно эту дикость ты искала среди своих богатых сопляков»

– Черт… – сдавленно ругнулась я и, выбросив тест в урну, кинулась к раковине.

Беспощадно умыв лицо холодной водой, я взглянула на свое отражение и начала вести мысленный диалог. Да, Соня права – я никогда не отпущу это до конца, если буду держать в себе. Но я ни с кем не желала делить ни его имя, ни воспоминания, связанные с ним. Ведь тогда мне точно не удастся вырвать те дни, как страницу из тетради, и поверить в то, что ее не было.    

Проснувшись утром следующего дня, я твердо решила, что больше не хочу строить из себя отшельницу. Написала пару смс подругам с предложением встретиться в кафе и обсудить последние сплетни. В субботу по расписанию было всего две пары, так что у меня намечалось много свободного времени. Даже настроение поднялось, когда они оперативно откликнулись и с энтузиазмом выбрали время и место.

На учебу я приехала в хорошем расположении духа и уверенностью, что с этого дня все будет иначе, и в моей жизни наступила светлая полоса. Казалось, ничто не собьет этот настрой. Даже когда  прямо во время пар меня попросили пройти в кабинет ректора, я не удивилась и продолжала мысленно строить планы для проведения досуга в ближайшие дни. Лишь когда переступила порог ректората, все лишнее резко выветрилось из головы… Сердце учащенно забилось, и я застыла в шаге от двери.

– Прошу вас, проходите, Снежана Валерьевна, – любезно предложил седовласый ректор.

Отец сидел в кресле напротив и даже не обернулся – я до последнего сверлила взглядом его затылок. Ну что ж… Усевшись на второй стул в позу «примерная ученица», я озадаченным голоском обратилась к ректору:

– Какие-то проблемы, Борис Анатольевич?

– Что это значит? – снизошел вдруг папа до вопроса, небрежно кивнув на раскрытую папку с моими документами, где сверху лежало заявление о переводе.

– О… Это значит, что я перевожусь на факультет дизайна, папа, – объявила я так, будто это должно было непременно обрадовать его.

Строгий взгляд его мутно-серых глаз встретился с моим искренним простодушием на лице.

– То есть ты меня перед фактом ставишь, – констатировал он, понизив тон.

– Нет… я, конечно, собиралась сказать тебе. Просто подходящего повода как-то не нашлось.

Я говорила уверенно, хотя меня дико сковывал мандраж. Энергетика отца на всех влияла как предупреждающая вывеска – высокое напряжение.