Когда я связывалась и спрашивала о причинах отказа, сквозь уклончивые ответы сквозил явный страх.

Фрида, от имени которой меня уже колотить начинает, так часто оно в моих мыслях. И грозовые звёзды — криминальная сеть, от которых мне уже поступило предложение в лице старика на набережной. Они, кстати, вызывали у людей лютый страх.

Впрочем, эти мысли смыло осознание: принцы меня искали! После выпускного!.. Я была уверена, что они про меня и не вспомнят. Да и заказы Фриде на девушку определённой внешности… То, как они отреагировали на меня в маске. Узнали. Я была уверена, что они имени тоже не вспомнят.

И тёплая волна радости от уверенных слов: разговаривают со мной, я странно влияю на них. Своей вот назвали…

И тут же следом злость: что значит, я — их? Присвоили уже? Вот ещё. Я не собственность. Не вещь.

— Оли, — в голосе Эйнара звучала улыбка, — наблюдение за сменой выражений на твоём лице доставляет отдельное удовольствие, но времени у нас не так много. Давай разбираться. Почему Хейнар тебя уволил и про проблемы с работой мы выясним.

Он повернулся к брату.

— Ты успел?

Берг кивнул.

— Лечение твоей сестры оплачено напрямую врачам, — сказал Берг. — Эти деньги никто не сможет забрать, её долечат до конца. Надо было сразу так сделать, а не носиться с коробкой.

Он обаятельно улыбнулся, взъерошив волосы.

— Хотелось произвести на тебя впечатление. Открываешь крышку, а под ней куча денег… должно было впечатлить.

Я покосилась на стопку деньжищ.

— Да, я очень впечатлена, — тихо сказала я.

Заметив, как драконы недоумевающе переглянулись, я пояснила:

— Я вообще первый раз вижу эту коробку, — я потёрла руками лицо. — Вирме я про вас ничего не говорила. Даже здесь, — я кивнула на бумагу, — про вас никакой конкретики, только обращение во множественном числе. Я так могла письменно говорить про кого угодно, даже на работодателей.

— Вирма. Это кто? — приподнял бровь Эйнар.

— Моя соседка.

Я вкратце рассказала про встречу у ворот академии, аренду и прочее. Принцы долго смотрели друг на друга, а потом Берг сказал:

— Надо привлекать Хейнара. Думаю, всё гораздо хуже. Возможно, шутка с похотливым помешательством на выпускном может быть частью чьей-то большой и длинной игры.

Я испуганно глянула на них. Покраснела и опустила голову. Хейнар обо всём этом узнает…

Неожиданно я оказалась в крепких мужских объятиях.

— Не переживай, огонёчек, — тихо сказал Эйнар, обнимая меня. — Тебе больше ни о чём не нужно волноваться.

Прежде чем я успела опомниться или осознать его слова, он отпустил меня. Меня тут же сграбастал Берг. Я задохнулась от стремительного жадного поцелуя.

Будто и не было двухчасового марафона близости, я тут же загорелась и прильнула к его сильному телу, робко отвечая на поцелуй.

Берг замедлился, стал целовать неторопливо. Казалось, он желал распробовать, растянуть удовольствие.

Новое чувство. Вместо обжигающей страсти — сдерживаемое желание.

Берг отпустил мои губы, прочертил дорожку поцелуев к моей шее.

— Сюда точно никто не войдёт? — спросила я, задыхаясь от четырёх ладоней, ласкающих меня. — Вы меня обманули в убежище. Говорили, что никто войти не может.

— Никто, кроме отца, в убежище и не мог войти, — сказал Эйнар, зарываясь обеими руками в мои волосы, — он никогда не искал нас лично.

— Ты в наших покоях, Оли, — сказал Берг между поцелуями, спускаясь к моей груди. — Сюда тоже, кроме короля не зайдёт никто. Один раз отец уже поискал нас, второй раз вряд ли снизойдёт.

Я подумала о том, что на мне его рубашка, но представить короля драконов, отвлекающегося от королевских дел, чтобы вернуть свою одежду, было настолько сложно, что я позволила себе.