Похоже, светлый был готов уйти в любой момент, даже не дожидаясь моего появления. Но, увы, уже категорически не успевал. Потому что снаружи послышался призывный свист, потом неторопливые шаги и удивленные возгласы. Прислонив меня к стене, эльф с недоброй, мстительной улыбкой принялся разворачивать сверток. С сомнением отложил лук и ласково взвесил в руке ятаган, примериваясь…

– Ты… что? – Меня охватил страх, за него и за себя.

Полыхнув удушливой ненавистью, он протащил меня в дальнюю пещерку, запихал в щель и метнулся назад. Пока прошла тошнота и боль перестала вспыхивать при каждом движении, пока я осторожно, хватаясь за стены, выползла в беседку, все уже кончилось. Затихли шум и крики, и воцарилась мертвая тишина. Сжав виски, я прогнала муть перед глазами, разглядывая залитую кровью поляну. Эльф стоял посреди десятка трупов, равнодушно попирая ногой хладнокровно добитое в спину тело. О-ох, теперь я верю злым легендам!

Бессильно опустив руки, я стояла на пороге, и слезы текли по щекам, соленая влага щипала кожу.

Смерть, смерть, смерть, удушливый аромат крови… Почему это так… несправедливо? Может, был другой выход? Но какой? Я пыталась что-то придумать – и не могла. И все равно это неправильно… Война – не выход.

Недотепы-охотники не успели даже понять, что их убило. В Королевском лесу не встретишь даже медведя, что уж говорить о живой легенде, кровожадной и пылающей ненавистью. У них не было ни единого шанса! Кто-то пытался убежать, но не ушел ни один. Гибким кошачьим движением эльф развернулся ко мне. Невольно отшатнувшись, я увидела угасающее темное пламя в зеленых глазах с вертикальным зрачком… Скольких солдат он положил, прежде чем его повязали, если такое творит, едва поднявшись на ноги? На меня накатила паника. Что же такое я спасла, вновь выпустив в мир?! И не уничтожит ли нас эта неконтролируемая сила? Сколько в действительности жизней было положено на алтарь наших побед и чем были оплачены поражения?

Чего стоил мой мир? Мой мир? Мой?! Нет, не хочу… не хочу такого… ничего не хочу!

Что-то такое проступило у меня на лице, потому что светлый неожиданно ободряюще улыбнулся краешками губ, боевой транс стекал с него как вода, как маска. Отчаяние отступило, ушло… И я внезапно поняла, что пропала. Скажите, ведь невозможно полюбить улыбку убийцы, забрызганного еще дымящейся на холоде кровью сородичей? Кровью тех, кто виноват только в том, что оказался не в то время не в том месте.

Ведь нельзя?

Привалившись к плетеной стене беседки, я бессильно следила, как эльф выносит уже разложенные по сверткам вещи, бесцеремонно нагружает косящую диким глазом лошадь. Мою! Стук крови отдавался тупой болью в висках, в душе поднималось странное разочарование. И это все? Отчаяния больше не было, осталась только безнадежность… Все кончилось.

Выглядела я жалко, далеко не по-королевски.

Эльф, подойдя ближе, взял мою вялую руку, вложил что-то в безвольную ладонь и крепко сжал пальцы. Я удивилась неожиданному изяществу сильной руки, его горячему прикосновению. Пока я, встрепенувшись, разглядывала искусно вырезанный полупрозрачный кленовый лист на простом кожаном шнурке, мягкие шаги затихли… Когда подняла взгляд, поляна уже была пуста.

Война длилась еще долгих пять лет. Объединившись, племена нелюдей уперлись намертво на границе Туманного каньона и под руководством новых союзников, эрреани, неожиданно начали двигаться вперед. Наступать, возвращая утраченные земли, а потом и захватывая исконные человеческие. Война уже не была такой кровопролитной, но все же собрала изрядную жатву на наших территориях. Мечом и магией пройдясь по городам и весям, отряды эльфов и орков осадили столицы. Но никогда, никогда они не опускались до бессмысленной жестокости. Вот так бесславно и кончилась эта авантюра. И все же, почему эрреани вышли из многовекового затворничества?