Постепенно в душе Снэфрид стала расти бессильная ненависть. Она чувствовала себя оскорбленной ослепительной юностью Эммы, её красотой и осанкой прирожденной властительницы. И все чаще подумывала, как избавиться от этой девки.

Пойти против воли Ролло она не смела. Но Ролло собирался в поход. Он говорил, что это будет поход меча: во время его странствий по Бретани он попал в плен к старому ярлу Гвармунду и тот лишил пленника его знаменитого оружия – меча Глитнир. Ролло такое не прощал. И едва миновала зима, как он с отрядами вооруженных соратников покинул Руан.

Вот тут Снэфрид и решила действовать. И обратилась за помощью к опасному, но влюбленному в нее Рагнару Датчанину.

Пусть Ролло уже и считался покорителем Нормандии, но у нормандских берегов все еще плавали ладьи отчаянных викингов, готовых поживиться везде, где выпадала возможность. Вот Снэфрид и подговорила Рагнара сговориться с такими разбойниками, сообщив им, что грозного Ру нет в его городе. А на деле ей просто было желательно ослабить Атли: он был неплохим управленцем, однако никудышным воином.

Лебяжьебелая все верно рассчитала – Атли не сумел организовать отпор захватчикам. И был вынужден прийти к Снэфрид Лебяжьебелой и умолять о помощи. Ведь она была женой правителя Нормандии и признанной воительницей!

Финка вновь ощутила на плечах тяжесть кольчуги. Она немедленно отправила к Рагнару гонца, чтобы он повел к Руану ладьи викингов, а затем быстро поспешил оставить их и перейти под ее стяг. И вместе они повели людей на защиту так ненавидимого Снэфрид города. Её стрелы пронзали вопящие тела, рука тяжко ныла в ремне щита, отражая все новые удары. И казалось бы все у них вышло, она могла требовать любой награды… Даже могла избавиться от рыжей Эммы. Однако неожиданно они с Рагнаром стали проигрывать отрядам нападавших викингов.

Могло случиться все, что угодно. Ролло с войском отсутствовал, Рагнар и Снэфрид вынуждены были отступать, на Атли надежды не было… Но боги все же покровительствовали Нормандии, ибо как раз в это время в устье Сены вошел флот недруга Снэфрид Ботольфа Белого, ярла Байе.

В итоге произошло славное сражение и, зажатые с обеих сторон пришельцы викинги, были разгромлены.

Когда по поводу победы в Руане устроили пир, Снэфрид заняла главенствующее место, играя роль победительницы, хотя первый рог и подняла за славу и доблесть Ботольфа. Которого в душе ненавидела. И ненависть ее была тем острее, что именно возле него на пиру вместе с Атли сидела и принцесса Эмма. Девушка была весела и любезно беседовала с Ботольфом. Ведь именно он привез ее в прошлом году в Руан, и, похоже, у них были приятельские отношения. И если Атли ничего не значил в глазах Лебяжьебелой, то Ботольфа следовало опасаться.

В итоге потеряв все удовольствия от победного пира, Снэфрид отложила баранью кость, которую усердно обгладывала, и стала смотреть, как эта девушка изящно ест, касаясь пищи самыми кончиками пальцев, ела с аппетитом, но без жадности, отдавая должное каждому блюду, как с аппетитом, но без жадности отдает должное каждому блюду, как ополаскивает руки в чаше с душистой водой, которую держит прислуживающий ей мальчик. Принцесса!.. Да разорвут ее тролли!

Но тролли тут не помогут. Хотя почему бы не попробовать? Разве Снэфрид не происходила из племени финнов, столь умелых в ворожбе? И разве в ней не бурлили те особые силы, которыми ее научили пользоваться на старой родине!

И она решилась.

Сперва сжалась в комок, подобрала колени, вызывая ту тупую, разрушающую силу, которая наполняет холодной тяжестью все существо, словно утраивая силы. После этого, правда, придется несколько суток провести в постели, в полном кошмаров оцепенении. Но сейчас Снэфрид уже вошла в раж. По вискам её заструился пот, руки, державшие кубок, наполненный чистой водой, задрожали. Снэфрид не отрываясь смотрела на воду, и та вдруг стала исходить тонким паром, одрагивать, словно намереваясь закипеть. И тогда поверх золоченого края кубка финка перевела взгляд на Эмму.