Мгновенно караванщики Арлея ощетинились оружием, а вот люди Борика сплоховали. В наступившей тишине отчётливо прозвучал спокойный голос Ретока:
— Ты, глупый, ручонку-то опусти…
— А я что? — с трудом выдавил из себя караванщик, медленно опуская руку. — Я, может, жениться хочу!
— С дыркой в шее тебе женилка не понадобится, — заверил Реток. — Алекс! Попроси наших убрать оружие. Барону Борику люди нужны живыми. Если захочет, так сам пусть вешает…
— Спасибо, Дэйран, — признательно кивнула Рита. — Но я бы сама могла… — И с любопытством спросила: — А почему на гарде герцогский герб?
Этот вопрос девушки изменил всё. По приказу Алекса оружие исчезло, «борики» уткнулись носами в кружки с пивом, а к Арлею и конюху вихрем подлетел смотритель крепости.
— Что изволят господа?! Сейчас вам поменяют еду на более достойную уважаемых господ! Спасибо, что доченьку защитили! И лучшее пиво, конечно! А есть ещё вино из-за Пустоши! Всё мигом…
— Нет! — оборвал смотрителя Дэйран. — Я герцог Арлей, и еда, которой ты потчуешь гостей… Собак лучше кормят! И это в моей крепости! А мигом… Мигом ты доставишь мне все ключи и проводишь в контору! А потом тебе расскажут о возможных последствиях…
Смотритель вернулся в обеденный зал бледный и мокрый от пота. Он залпом осадил полкружки пива и спросил:
— А что там случилось у Лекана?
— Да считай, что троих повесил, — очень серьёзно ответил старший караванщик герцога.
И никто не засмеялся…
***
В конторе Витых Столбов особой разницы с крепостью Лекана в ведении дел герцог не обнаружил. В плане бардака и полнейшей неразберихи. Те же хитрые пометки на полях учётных книг, те же несоответствия с отчётами в герцогство… Но! За дверью с цифровым замком хранились мешки с каким-то неучтённым чёрным порошком, а в сейфе едва набралось бы два десятка монет. Серебряных. И это означало, что смотритель крепости Витых Столбов был куда хитрее Лекана и яйца в корзину практически вообще не положил. Получалось, что следовало искать другую корзину.
Арлей провёл полную ревизию всех помещений крепости. К нескольким дверям ключи подобрать не смог и без затей взламывал замки хитрым стерженьком из-за Пустоши, превращая их внутренности в труху. И нигде не обнаружил даже намёка на золото или ценные предметы. Мука, зерно, сало, копчёное мясо, масло, солод — в огромных количествах, а вот казны… Хотя, поиски не стали напрасными. Два неприметных ящика оказались полны аккуратно разложенных по пачкам расписок, договоров и других бумаг. Герцог не стал разбираться с ними на месте, а просто приказал погрузить в свою повозку.
Откуда было знать ревизору то, что пока он пересчитывал и описывал мешки и ящики, во дворе споро перегружались товары между караванами, и шёл обмен заказами? Да и о том, что караванщики барона Борика ждали здесь три дня, герцогу, понятно, тоже никто не доложил.
Утренняя раздача наград, как назвал это действо Реток, прошла без особого разнообразия, но и без прежнего размаха. Герцог, рассмотрев помощников смотрителя, приказал связать лишь одну петлю. Оно и понятно: вешать женщин запрещали законы Руаты, а мальчишка шестнадцати лет смотрелся бы на верёвке не очень поучительно. Тем более что его левую руку охватывала повязка с дощечками — явный недавний перелом.
— Наденьте смотрителю петлю на шею, — распорядился Арлей. — Туже! Ты вор! И будешь носить это украшение год! А если не выплатишь налог и штраф — петля затянется! О сумме сообщу позже. Надо ещё с бумагами разобраться… И ничего не сгружать! Здесь и так на пять караванов излишков.