— Знаете, я, пожалуй, останусь!

— Вы с ума сошли! — граф обернулся и с изумлением посмотрел на меня. — Вы понимаете, что это опасно?

— Понимаю, — кивнула я, — и остаюсь.

— Что за ерунда! Немедленно объяснитесь, — потребовал он.

— Нет. Я изменила решение и остаюсь, — я вновь села на диванчик и демонстративно скрестила руки на груди, — и поскольку с вами я больше пить не буду, то единственный способ попытаться протащить меня в состоянии беспамятства — это стукнуть по голове чем-нибудь тяжелым!

— Не искушайте меня! — фыркнул Алайстер, с удивлением рассматривая меня, словно взвешивая все «за» и «против». — Скажите, зачем вам это?

— Если я отвечу, что из альтруистических соображений хочу помочь вам, вы поверите?

— Нет.

— Я так и думала. Тогда считайте, что я меркантильна и хочу обещанную вами премию. В двойном размере.

Граф нахмурился.

— Вам нужны деньги? — напрямик спросил он. Я покачала головой:

— Деньги нужны всем. Они помогают нам стать независимыми.

— Или слишком зависимыми от них.

Он помолчал, а потом тяжело вздохнул

— Признаюсь, вы облегчили мне задачу. Но учтите: игра становится опасной. Последствия вы видели.

— Видела. Хотя… не могу понять, почему молния ударила в спальню, а не в меня?

— Маяком служило кольцо. Вернее, вплавленная туда прядь волос. Судя по всему, наши противники знали, что я использую амулет.

При словах «наши противники» я улыбнулась, понимая, что эта партия осталась за мной.

— Интересно, почему хотели уничтожить двойник, а не оригинал?

— Ваша гибель осложнила бы отношения между нашими странами. Мне пришлось бы потратить много усилий, чтобы замять скандал. Это отвлекло бы от свадьбы. Кто бы мог подумать, что я буду радоваться тому, что вы ослушались приказа!

Я улыбнулась и призналась:

— На самом деле я хотела провести эксперимент…

Понимая, что именно сейчас не стоит ничего скрывать, я сбивчиво рассказала о своих ощущениях, когда кольцо было надето на мой палец. Вопреки моим ожиданиям, Рой очень внимательно выслушал меня, затем кивнул:

— Да, такое возможно. Эти амулеты фактически передают тому, кто их носит, часть памяти другого человека. Значит, и чувства, и мысли тоже этому подвластны. Интересное наблюдение.

— Простите?

— До вас никто не говорил об этом.

— Не считали нужным?

— Или не замечали. — Рой сел за стол, подвинул лист бумаги и, достав грифель, начал бездумно штриховать. — В любом случае мы знаем, что Кариссу пытались уничтожить.

— У вас есть предположения, кто стоит за всем этим? — без обиняков спросила я. Граф пожал плечами:

— Разумеется, Пастыри из Лаччио. Остается понять, кто в Лагомбардии связан с ними, но на этот вопрос я не готов ответить. Пока не готов.

— Слишком много подозреваемых — поддразнила я.

— Увы, некоторым знатным семействам с обеих сторон была очень выгодна война между нашими государствами.

— И кто выиграет больше всех?

— На самом деле, никто, но, думаете, кому-то до этого есть дело? — теперь голос графа был полон сарказма. — Сиюминутная выгода — вот то, что все видят. И я не знаю, кто из них готов убить женщину ради очередного мешка золота.

Я внимательно посмотрела на него:

— В связи со всеми событиями вы уверены, что Карисса жива?

— Да. Более того, кузина в безопасности. Хрусталь в ее медальоне не стал светлым.

— Почему он светлеет? — спросила я. Рой улыбнулся. Отодвинул исчирканный лист и взял следующий. На этот раз его движения были последовательными и четкими.

— Сказать по правде, я как-то не задумывался об этом, — он взглянул на меня и вновь перевел взгляд на рисунок. Движения грифеля стали плавнее, — все дело в том, что черный хрусталь прекрасно хранит все, что в него заключили. Возможно, попадая в него, кровь остается как бы живой, и лишь когда владелец умирает, она перестает быть прежней.