Ноги все еще подкашивались от слабости, и я прислонилась к одной из колонн. Она была теплой, нагрелась за день от солнца.

Отсюда хорошо были видны черепичные крыши города, прорезанные серебристо-белыми куполами храмов, за которыми простиралось море.

Бирюзовое, переливавшееся золотыми бликами на солнце, оно уходило к высокому горизонту, где темно-синяя полоса воды сливалась с голубым небом.

— Лагомбардия… город мечты и любви… — раздалось у меня над ухом. — Мне жаль, что вы так и не увидели его…

Что-то было в голосе графа такое, что я обернулась. Он стоял, прислонившись к соседней колонне, и с грустью смотрел на виднеющиеся впереди красные крыши. Я вдруг заметила, что у него классический профиль, таким обычно древние скульпторы награждали богов. Полуприкрыв глаза, он с любовью всматривался в свои владения. Сердце забилось сильнее. Мне вдруг представилось, как он смотрит на меня с таким же выражением. А потом мы могли бы выпить кофе…

— Почему не увижу? — тихо спросила я, просто чтобы нарушить молчание.

— Потому что игра зашла слишком далеко, и я не буду рисковать вами, — он даже не повернул головы, — вы отправитесь обратно в свой мир.

— Что? — я даже подпрыгнула на месте, не поверив его словам. — Вы откажетесь от всего? Ради чего?

Он повернулся, его глаза зло сверкнули:

— Я не убийца, что бы вы там обо мне не думали. Негодяй, мерзавец, но не убийца, а оставлять вас здесь равносильно тому, чтобы подписать вам приговор! Уж если они выследили вас здесь, в моем доме…

— Ну, положим, выследили они не меня, — пробормотала я, чувствуя себя как ребенок, у которого вдруг отобрали конфету. Сама мысль о том, что придется покинуть этот яркий мир и вновь отправиться на прополку, вызывала уныние.

— Какая разница? — отозвался граф. — Все равно вам лучше выйти из игры, пока это не зашло слишком далеко. В этой комнате есть шкаф, пятый справа, на нем изображена змея, кусающая свой хвост, как вы знаете, это символ бесконечности. Бесконечности миров.

Он замолчал, давая понять, что сказал мне все. Я еще постояла, наслаждаясь видом, затем подошла к стене, где находились книжные шкафы. Считать не пришлось, мозаика была слишком заметной. Змея, кусающая себя за хвост. Бесконечность. Бесконечность времени, бесконечность миров. Я внимательно разглядывала изображение рептилии, на секунду показалось, что она ехидно смотрит на меня, проверяя, смогу ли… затем я нерешительно потянулась к дверной створке.

— Ну что же вы, — приободрил меня хозяин дома, все еще стоя спиной ко мне, — смелее!

Я задумалась. Там, за дверью, был родной Питер, работа, дача, огурцы, так любимые графом Алайстером, опостылевший Макс, нормальная жизнь… Следовало быть честной с самой собой, в глубине души я всегда жаждала приключений, часто жалея, что родилась слишком поздно для безумных скачек и схваток под луной.

Именно поэтому я пошла в пятиборье. И, стыдно сказать, именно поэтому согласилась работать в госорганах, надеясь, что в один прекрасный день случится чудо. И вот оно случилось, но при первой же опасности я бегу обратно, в свою совершенно обыкновенную жизнь.

С другой стороны, я единственный ребенок у мамы, она и бабушка прожили свою жизнь и теперь пытались руководить моей. Они настояли, чтобы я поступила на экономический, они все время ворчали по поводу моей работы в ведомстве, хотя именно зарплата с этой работы позволяла нам жить нормально, да и сейчас, узнав обо всем, они наверняка не одобрят всю эту эскападу.

А ведь еще был сам граф Алайстер, при взгляде на которого сердце замирало, а потом будто неслось вскачь… И если я сейчас уйду, то никогда больше с ним не встречусь. Я развернулась и решительно отошла от шкафа: