– А я тут при чем? – спросила Эмма, сонно позевывая. – Я лучше посплю еще часок-другой.

– Я думаю, тебе будет полезно поговорить со свидетелем, – сказал Форсберг.

– Возможно, он слегка не в своем уме, но все же кое-что из него вытащить можно. Во всяком случае, вашу подругу, завалившую в ресторане добрую половину семейки Сальвадоре, он опознаёт уверенно.

Эмма тяжело поднялась, накинула на плечи жакет, посмотрела на часы. Ночь обещала быть долгой…

Через десять минут «Форд» Форсберга остановился у городской психиатрической клиники. У входа стоял и выжидающе курил Отто ван Риберг.

– А почему в психушку, а не в церковь? – спросила Эмма. Непроспавшийся мозг упорно отказывался соображать.

– Я же говорил, свидетель слегка того… не в себе, в общем. Сама увидишь, – пообещал Форсберг.

Они вылезли из машины.

– Так что случилось в церкви? – спросила Эмма.

– Нам позвонил священник, сказал, что один человек просил в храме убежища – его якобы укусил вампир. Священник впустил его в храм, а потом… потом наш клиент начинает нести какую-то хуйню, так что нам ничего не осталось, как вколоть ему успокоительное и привезти сюда, – проговорил Форсберг, пока они с Эммой шли к входу в клинику. – В церкви мы нашли труп. Эксперты им уже занялись, говорят – умер от какой-то редкой формы гемофилии, истек кровью. Просто в один прекрасный момент кровь отказалась сворачиваться, легкий порез – и все, финита ля комедия. И что примечательно – нашли у него на шее два аккуратных маленьких надреза, каждый буквально по два-три миллиметра. Сделаны они чем-то острым, как будто бритвой – но бритвой так ювелирно не получится…

– А как это соотносится с нашим делом? – спросила Эмма. – Привет, Отто.

– Привет, – стоящий на крыльце Отто ван Риберг щелчком выкинул бычок, и любезно открыл перед своей начальницей дверь.

– А вот ты с этим священником поговори про его вампира… – предложил Форсберг. – Я уверен, тебе будет очень интересно…

Она открыла глаза и с некоторым удивлением оглядела окружающую обстановку. Анджелла лежала на стоящей возле камина кушетке в большой просторной гостиной. Это была явно не ее квартира. Чуть приподнявшись на локтях, девушка заметила лестницу на второй этаж, опоясывающую стену полуовалом. Это был особняк префекта.

Анджелла осторожно села. Тотчас голова налилась тяжестью. Страшно хотелось пить, кровь тяжелым кузнечным молотом била в виски. Ужасно болело распухшее запястье. Девушка встала и держась здоровой рукой за стену, медленно двинулась на кухню. Войдя туда, она схватила стоящий на столе литровый хрустальный графин с водой и залпом осушила его, отдышалась, потом принялась рыться в кухонных шкафах в поисках кофе.

– Привет.

От неожиданности она чуть не подпрыгнула, резко обернулась, и увидела вошедшего Виктора Крозье.

– Тебя не было в гостиной, и я решил, что ты здесь, – сказал он и внимательно оглядел свою начальницу. – Пить хочется?

Виктор кивнул на пустой графин.

– Кофе хочу, – произнесла дрожащим голосом Анджелла.

– Тебе не кофе, тебе пива холодного надо, – заметил Виктор.

– Ты что, доктор? – презрительно спросила Анджелла и продолжила свой поиск.

Наконец она трясущимися руками достала банку растворимого кофе, открыла ее и быстрыми движениями насыпала в кружку пять чайных ложек, с горкой. Крозье присвистнул.

– А не много ли ты пьешь кофе? – поинтересовался он.

– Я не нервная! – воскликнула Анджелла, тотчас села на стул и обхватила руками голову. – Ой, мамочки…

– А сейчас у тебя голова заболит еще больше, – пообещал Крозье. – Дело в том, что вчера о твоей маленькой прогулке стало известно инспектору Шони. И, надо полагать, он будет принимать какие-то меры.