Дракон кружил в небе или вообще пропадал из виду. Деревенских отпугивал мой суровый взгляд, и они, неумело кланяясь, обходили нас стороной. То есть, можно сказать, идиллия, если не считать моей окончательно разболевшейся ноги.

Уже возле камня, где начиналась чёрная дорога, после того как принцесса попрощавшись и удалилась в сторону своего замка, я, наконец-то вытянув ногу, уселся прямо на бревно на обочине. Тело моё возмущалось столь долгой прогулкой и требовало отдыха.

Взгляд сам собой вновь заскользил по строкам на камне: «…отправится по этой дороге, придёт к драконьему замку…» Хм. А ведь тут довольно точное указание, что с дороги не сворачивать, идти именно отсюда.  И правда в том, что дорога заколдована: свернёшь и заплутаешь. «…сумеет совладать с живущим там драконом…» Если копаться в смысле слов, «совладать» это не обязательно убить. Можно совладать с норовистым жеребцом, объездив его, приручив. Можно совладать с быком, загнав его в стойло, подчинить своей воле.  Убить дракона, который верно охраняет девушку, - бессмыслица. Может, здесь и нужно читать именно как «приручить, подчинить своей воле»?

Хотя если дракон – страж, а надпись на камне стоит читать дословно, то прибавляется ещё одна загадка: «…вызволить принцессу Илларис…». Вызволить – значит выпустить на волю. Чтоб человека вызволить, он сначала должен быть посажен под замок, заперт. Ну, или хотя бы просто быть ограниченным в свободе. Откуда нужно вызволить Иллу?  Принцесса не томится в замке, она гуляет по округе как хочет. Дракон не держит её взаперти, да и вообще повинуется её приказам. Как можно освободить того, кто и так свободен?

Эти вопросы терзали меня всю обратную дорогу до селения.

Вечер я провёл за книгой старосты. Корявыми буквами, но крайне старательно, предок мельника описывал, как выглядела прошлая девица, герцогиня Немская, и как велик был её дракон. «Цвета свежей крови, весь в чешуе, девять саженей в высоту…» Да, местному зверю ещё действительно предстояло расти и расти. 

В строках же, повествующих о дне избавления от дракона и его заложницы, сами события описывал крайне мало:

«Сегодня на рассвете разбудил меня Паркус, что служит при храме на холме. Сказал он мне, что пришёл конец нашим мучениям. Что на заре явился в их храм рыцарь Регур, тот, что останавливался у нас три дня назад да как уехал биться с драконом, так никто его и не видывал. А тут, говорит, приехал этот самый рыцарь весь в ранах боевых, но живой. Да приехал не один, а с герцогиней нашей окаянной. Но дракон не вился над ней. Говорил мне Паркус, что объявил тот рыцарь, что справился с драконом, и велел служителю обвенчать его с герцогиней немедленно. А как обвенчали их, сели они на коней и ускакали прочь.

Я послал мальчишку глянуть на камень да дорогу чёрную. Нет, говорит, ни камня, ни дороги – скрылись в лесах! Ушла наша напасть!»

Но и в этом коротком описании были свои странности. Если этот Регул был рыцарь… Регул?  Имя казалось знакомым, но никак не припоминалось откуда. Если Регул был рыцарь, то почему он не объявил как полагается о победе над драконом? Мужчина, сразивший такого монстра, не станет прятаться. Воинская слава ещё никому не мешала. Регур…

А значит, дракона он, скорее всего, не убивал, а именно как-то приручил и спрятал. Только в этом случае хвастаться победой несподручно.

Я вернул книгу мальцу мельника и спустился в зал. Где и когда я мог слышать имя этого рыцаря? Количество прочтённых мною старых книг не поддавалось счёту. Старую историю государств бывшего междуморья я знал очень подробно. Историю последних лет ста хуже, но всё же.  И при всём этом имя Регур каким-то образом зацепилось в моём сознании, но не находило ясности. И помнил я его именно из тех пыльных книг. Кем же он был?