С этими словами она властным движением приподняла подбородок принца Кайэлина, демонстрируя толпе знак, что остался на его коже после моего утреннего поцелуя.

По лицу эльфа пробежала судорога: он явно был недоволен ролью игрушки в чужих руках.

- Древний обычай велит Домам, желающим заключить мир, обмениваться Кровью, - продолжила тем временем Нимара. - Ведь слова могут быть лживы, поступки обманчивы, но мужское тело не умеет врать.

При этих словах она ухмыльнулась, а народ в зале принялся скабрезно хихикать.

- Чья хоть метка-то? - выкрикнул кто-то из зала женским голосом – звучным, но неприятным. - А то вдруг ему там ночью эльфийку тайно подсунули, а?

Марлок у меня за спиной отчетливо скрипнул зубами – то ли гнусное предположение его возмутило, то ли женщина, которая его высказала.

Однако, эти слова, похоже, достигли цели и всколыхнули толпу. Зал тут же загудел согласными возгласами:

- Да, чья метка?

- Я тоже не верю, что наша Иллирия переспала с этой эльфийской поганью!

Однако королева Нимара сделала знак рукой, и все тут же послушно умолкли.

- Иллирия, покажи им, твой ли это мужчина, - обратилась она вдруг ко мне.

“Конечно, нет!” - хотела ответить я. Тем более, что именно в этот момент обсуждаемый эльф так на меня зыркнул, что будь у его взгляда способность к нагреву – испепелил бы.

Я растерялась. А что сделать-то надо?

- Поцелуйте его, госпожа, - подсказал из-за спины Марлок.

Я непроизвольно отшатнулась. Еще чего! Он овладел мной против воли! Ну да, мне понравилось. Но это не считается, потому что я была не в себе!

- Можно в щеку, - сжалился надо мной “личный раб”.

Народ же в зале тем временем все больше разгорался интересом, видя мои сомнения. Пришлось взять себя в руки и пойти к… мужу.

Остановившись в одном шаге от эльфа, я подняла голову и встретилась с его пылающим ненавистью взглядом. Мужское тело не умеет врать? Ну да, ну да. Вот сейчас он абсолютно искренне желает, чтоб я сдохла двести раз – у него это на лбу написано. Но увы, похоже, мы оба сейчас заложники обстоятельств.

Зажмурившись, чтоб не видеть его взгляда, я привстала на цыпочки и коротко чмокнула его в щеку, а потом тут же отпрянула и уставилась на результат. По залу пролетела волна оживленных возгласов: после моего действия темная метка вдруг принялась явственно посверкивать алыми всполохами.

Они были похожи на язычки пламени, однако, судя по всему, не доставляли носителю болезненных ощущений. Разве что еще больше усиливали его раздражение – так, что у эльфа веко задергалось.

- Ну что, убедились? - подвела итог Нимара. - Мирный договор подтвержден. И в качестве знака доброй воли я от лица всего подземного мира возвращаю светлым эльфам их реликвию – священный камень Альмарил.

С этими словами она взяла из рук того мрачного мужчины со шрамом – Ксараса, кажется – увесистый сверток. Распахнула синий бархат, и на свет показалась идеально гладкая полупрозрачная сфера – как будто из хрусталя. Однако внутри нее безостановочно перемещались сверкающие золотом фрагменты.

- Прошу, принц Кайэлин, - сказала королева Нимара, вручая камень моему мужу. - Это ваше по праву.

Эльф ничего не ответил, даже не кивнул. Однако камень принял и с величайшей осторожностью понес его к своим – делегации светлых эльфов, что сидела за праздничным столом на почетном месте. И, судя по их лицам, это был не просто камень, а чрезвычайно ценная вещь.

- Что это такое? - спросила я у своего личного раба, раз уж он сам первым взялся мне подсказывать.

- Альмарил? - переспросил он и фыркнул. - Божественный кристалл. Эти светлые так носятся со своей нравственной чистотой, что разучились размножаться, и без этой штуки у них дети почти не рождаются. А еще, говорят, она жизнь продлевает – ну, там, на поверхности.