Ох! У меня внутри всё в узел завязалось. И снова волны тепла по всему телу. Сосредотачиваются внизу живота, к которому прижимается доказательством своего желания Андрей. Резко дёргает на себя. Чересчур резко. Из-за чего я носом в его голую грудь впечатываюсь. На руки подхватывает. И из ванной комнаты быстрым шагом движется в спальню, ногой распахивая двери. На ходу одежду с меня стягивая и по углам разбрасывая. 

Стеснение? Неловкость? Робость?

Всё куда-то пропало. Испарилось! 

Потому что парень дышал с хрипом. Надсадно. С такой силой сжимая руки на моём теле, что точно останутся синяки. Но мне плевать. Я сама ноготками оставляю царапины на его спине. Сама притягиваю его к себе ещё ближе. Вздрагиваю, когда голая спина касается холодной простыни. Выгибаюсь, тем самым вжимаясь грудью в грудь парня. 

Руки Андрея по взмокшей коже рук проходятся, в то время как жадные губы выцеловывают скулу, движутся ниже по запрокинутой назад шее. Язык проходит по ключице, оставляя влажный след, вызывающий мурашки. Я притягиваю голову Андрея для поцелуя, когда в дверь раздаётся звонок.

21. Глава 21

Алиса

Андрей не спешит отстраняться. Продолжает с жадностью исследовать губами мою шею, оставляя на ней засосы. И я вновь падаю в сладкую негу, из которой с особой жестокостью меня выдергивает на поверхность настойчивый звонок в дверь. Тот, кто стоит в подъезде даже пальца с кнопки не убирает. Звонит настойчиво, желая попасть в квартиру.

— Андрюша, — сипло говорю я, ладонями надавливая на грудь парня, пытаясь отстранить его от себя хоть на пару сантиметров. Но парень будто не слышит меня. 

Наоборот. С ещё большей жадностью набрасывается на меня. Кусает подбородок. И впивается поцелуем в губы. Мне приходится с силой сомкнуть зубы на его нижней губе, чтобы привести хоть капельку в чувства. Чтобы самой вновь не отрешиться от окружающего мира.

Мрачный шипит и отстраняется. Смотрит на меня непонимающим, полным животной страсти и желания взглядом.

— В дверь звонят, — выдавливаю я, пытаясь восстановить дыхание. — Нужно открыть. 

Парень головой трясёт, как зверь.

Вскакивает с кровати и в коридор уходит. Только спину широкую вижу.

Оглядываю комнату и вещи свои ищу в бардаке, который мы устроили. Успеваю только свитер натянуть, когда в комнату врывается на всех парах Леська. Практически сметает меня с ног. Сжимает до боли. До хруста костей. И я чувствую, что подруга плачет.

— Лесь, ты чего? — испугалась я. — Что-то случилось? Ты с Ромой поругалась?

— Ты бессовестная, Алиса! — вдруг вскрикивает она, отпихивая меня. — Ты знаешь, что я пережила за эти полчаса, пока не нашла тебя? — упирает руки в бока, смотрит исподлобья. Невероятно зло. — Хорошо Ромка догадался, что ты здесь можешь быть.

— Зачем ты меня искала? — я никак не могу уловить суть обвинений. — Мы с тобой вроде виделись сегодня, — шарю взглядом по комнате в поисках джинсов.

— Зачем? — Леська истерично верещит. — Твоя мать позвонила мне в слезах, сказала, что дозвониться не может уже полдня! Она заявление в полицию подавать собралась! Телефон у тебя выключен. На звонки, естественно, никто не отвечает. Твоя мать в истерике. Вот-вот объявления по всему городу развешивать начнёт. 

У меня подкашиваются ноги, и я рухаю на пол, ударившись больно спиной об угол кровати.

— Она что собиралась делать? — шепчу неверяще.

— Алиса, — Леська смягчается, но я вижу, что она всё равно злится, — тебе совсем от любви крышу снесло? 

— Чёрт, — закрываю лицо ладонями. — Я собственными глазами увидела, как она изменяет отцу. В нашей квартире. На кухонном столе. Знаешь с кем? — Леська только отрицательно машет головой, с сочувствием смотря на меня. — С Димочкой, которого мне сватали. Он ей в сыновья годится. Ты понимаешь, Алиса? Она хочет и денег получить, и молодое тело Димочки. Она настолько ненавидит меня, что уже до свадьбы стала спать с тем, кто почти стал моим женихом. Она будто всё самое лучшее забрать у меня хочет. Когда бабушка умерла, она даже попрощаться не дала. Даже на похороны не отпустила. Папины подарки отбирает, если я спрятать их не успею. И сейчас… Сама его сватает, но уже наперёд решает присвоить и Диму себе. Мне плевать на Димочку… но папа… мне папу жалко… и так за него больно…