Новый Викар был прекрасен, хотя и не трогал душу. Дворец я видела лишь издалека, самое близкое – подходила к началу широкой мощёной дороги в гору, на которой он блистал. И вот теперь я поднялась по мраморному пути с остальными слугами и увидела белый дворец во всей красе мощных стен и вязи куполов, резных арок, колонн, статуй и прекрасного сада.

А затем вошла в сумрачные глубины служебных помещений: распорядитель, оглядывая свежеприбывших, сортировал нас по внешности, отправляя более симпатичных во дворец. Мне не повезло, хотя я надеялась попасть в число тех, кого оставили в городе для мероприятий на открытом воздухе: приглашённых было столько, что даже императорский дворец их не вмещал. Интересно, как принц собирался выбрать девушку в такой толпе?

Итак, я благополучно оказалась во дворце, упросила приписать меня к кухне, юркнула на склад, из которого выносили мешки с мукой и, спрятавшись за ящиками, наконец-то задремала.

***

– Такое чувство, что дворец штурмуют, – говорю я, услышав тихие шаги Фероуза.

В окно, на подоконник которого я опираюсь, видно растекающихся по саду девушек. Я сочувствую Сигвальду, вынужденному изображать, будто ищет возлюбленную среди гостей. Фероуз выглядывает и кивает:

– Даа. Настоящий штурм. Мун здесь.

Мне становится немного тепло от этого известия, я оправляю тяжёлый алый плащ со львиной головой на левом плече. Угораздило же меня придумать такое геральдическое украшение, совсем был больной на голову, не думал, как неудобно таскать это на себе, и это сейчас, когда я в расцвете сил, а если состарюсь?

Если доживу до старости – мысль обжигает, хочется вина.

– Значит, согласилась, – самодовольно ухмыляюсь я.

– Мм… – теребя бороду, Фероуз искоса смотрит на меня. – Нет. Вчера я предлагал и она отказалась. А сегодня, когда отправился к Октазии сделать предложение в своём высоком статусе, девушка уже отбыла во дворец в числе прочих слуг. Она отметилась у дежурного, но… пропала.

– Так найди её!

– Я оставил описание стражам, как только её найдут – проводят ко мне.

Потираю переносицу

– Прости, не стоило повышать голос. Понимаю, ты сделал всё возможное. Эти балы меня убивают.

– Не они, проклятие.

– Да. Проклятие. – Запрокидываю голову, провожу пальцами по диадеме с крупными рубинами. – Императорская корона тяжела… Разбойником быть веселее.

Фероуз смеётся:

– Я говорил, что ностальгия замучает. Но ты не умеешь останавливаться.

– Не умею. И другие не умеют ни останавливаться, ни доверять. Я мог бы быть верным полководцем, но когда всякий хозяин и сосед, убоявшись твоей славы, пытается убить, нет иного выбора, кроме как самому стать хозяином и избавиться от зубастых соседей, – вновь смотрю в окно: нарядные девушки, щебеча и осматриваясь, рекой текут в просторные залы. – Сколько же в империи девушек на выданье?

– Да, по результатам переписи всё выглядит не так… масштабно.

– Кажется, я старею.

– Неужели?

– Иначе с чего бы столько прекрасных дев вызывают у меня ужас, а не радость и предвкушение? – Я снова поправляю тяжёлый плащ, золотой обруч с алыми камнями, широкий пояс шаровар и кинжалы. – И да начнётся бой.

– Удачной охоты.

Первым выхожу из покоев, спиной ощущая присутствие и поддержку соратника и друга.

***

– Уже моя, – громила крепко держит меня в руке, взмахом другой руки отшвыривает Вездерука во тьму. Запах корицы. Сила, исходящая от мужчины. Он возвышается надо мной, но я не вижу его лица. – Моя.

Меня обдаёт жаром. Просыпаюсь в кромешной тьме. Холодно, душно. Сердце переходит на бешеный стук, пока не соображаю: я в кладовке. Сама же сюда влезла. Окон нет, тихо. Не представляю, сколько проспала.