– Ты сказал, что расскажешь, – говорю так, словно мы все еще стоим в моем доме и наш диалог не закончился до сих пор.

 Снимаю обувь и следую за Лешей. Он уже подошел к краю озера и снял с себя футболку.

На доли секунды забываю, о чем спрашивала, детально рассматривая его выточенное словно из камня тело. Он очень хорошо сложен, в принципе, это неудивительно для спортсмена, все так гармонично, без перегибов бодибилдеров и безумной раздутости. Стальные мышцы и шикарный рельеф. Он остается в одних джинсах, они с низкой посадкой, из-под которой видна резинка боксеров, взгляд сам невольно падает на хорошо просматриваемые косые мышцы живота.

Моргаю и поднимаю глаза выше, к лицу, замечая довольную ухмылку.

– Точно, иди сюда.

Леша протягивает мне руку, и я сразу же делаю шаг ему навстречу, но прохожу дальше, заходя в воду по щиколотки.

– Теплая, – щурюсь от яркого солнышка, слегка прикрыв лицо ладошкой. Снимаю шорты, перешагивая через штанины, и кидаю их на берег, оставаясь в одном топе с жесткими вставками под грудью. За последнее время эта моя самая любимая вещь в гардеробе, никаких тебе лифчиков, а стоит все красиво.

Забредаю в слегка мутную от моих шагов воду по пояс, и водная гладь идет рябью.

Я стою к нему спиной и остро чувствую пристальный, прикованный ко мне взгляд. Но этот невербальный контакт очень быстро сменяется близостью. Лешины руки крепко, с какой-то дикой жадностью сдавливают мои плечи, трогают грудь. Я осознаю, что, скорее всего, провоцирую, но и поделать ничего с собой не могу, это выходит неспециально. Как-то само собой…

10. Глава 10

Аспид.

И хочется и колется – это про меня. Когда ты вслух согласился не распускать руки, а внутри только и ждешь какого-нибудь знака, что можно.

Нельзя. Выдыхаю и, отстранившись, ныряю под воду, выплывая примерно в паре метров от нее.  Нужно охладиться. Проплываю небольшой круг, а когда выхожу на берег, сажусь на песок, взъерошивая волосы. Тейка уже греется на солнышке, молчит. Я тоже молчу. Все это до абсурда странно.

– У тебя губы синие, – накидываю на ее плечи куртку. Когда ездишь на байке, она становится неотъемлемым атрибутом. – Давай я тебя погрею.

– Давай.

Тея прижимается ко мне, пытаясь поделиться курткой, останавливаю эти попытки. В ее доме я обещал ей рассказать о прошлом, должен рассказать, так ей будет гораздо проще понимать меня и мое поведение, поступки. 

– Несколько лет назад погиб мой отец, это был пожар, – начинаю между делом, довольно обыденно.

Не вижу смысла создавать какие-то подводки, сказать прямо всегда проще.

Тея напрягается, чувствую, как ее спина вытягивается по струнке, а макушка тянется к небу. Она воспринимает все ближе, чем оно ей надо.

– Нам пришлось переехать в старую квартиру маминых родителей. Потом говорили, что отец был завязан в каких-то финансовых операциях, имущество ушло за долги, часть на операцию и реабилитацию мамы.

– А что с ней?

– Травма позвоночника, она не ходит.

– Боже…

– Мы хорошо жили, сейчас я думаю, что лучше, чем просто хорошо, контрасты. Но тогда это казалось обыденностью. Друзья, клубы, спорт, девчонки и пустая башка. Я всегда знал, что отец поможет, а потом его просто не стало.

– Мне очень жаль, это так ужасно.

– Не реви.

Тея кивает и вытирает слезы.

– Я тебе это рассказываю не для того, чтобы ты меня пожалела. Просто хочу, чтобы знала все… Я очень долго не хотел к тебе приближаться, ведь ты – яркое напоминание о моей прошлой жизни. Но я так не могу, меня к тебе тянет.

Обхватываю ее лицо ладонями.

– Очень сильно тянет.