- Дэвин… - только и смогла выдохнуть Джемма. О чем он говорит? Какое венчание? Как вообще можно венчаться в эту минуту?

Это казалось неправильным и диким.

- Не спорь со мной, - пальцы Дэвина сжались на ее руке, и голос немного окреп. – Ты унаследуешь состояние и имя. И будешь жить дальше…

«Я стану какой-нибудь герцогиней, - Джемма чуть не рассмеялась: настолько нелепой была эта мысль. – Прелестная вдова с состоянием и титулом. Алекс немедленно прибежит свататься».

От мысли о бывшем женихе начинало тошнить.

Она положила руку Дэвина себе на грудь. Как он говорил – сердце к сердцу? Джемме казалось, что комната плывет, что весь мир, пропахший гарью и драконьей вонью, утратил опоры и летит куда-то прочь от нее.

- Моя сила, - сказала она. – Дэвин, возьми мою силу. Пожалуйста.

Лицо Принца-Вороны, наполненное восковой безжизненной серостью, дрогнуло, и Джемма почувствовала легкий укол в ключицу – так иногда ударяет сломанный артефакт, если взять его без перчаток. Она услышала, как открылась дверь, и кто-то вошел, но не могла обернуться.

Над всклокоченной головой Дэвина проплыло облачко искр. Дрогнули веки; Принц-Ворона открыл глаза – темные, мутные, похожие на грязные стекляшки. Джемма чувствовала, как что-то в ней движется к нему – прорывается сквозь кожу, пульсирует в венах, скользит в волосах.

- Дэвин, - услышала она незнакомый мужской голос, но не смогла обернуться. Мертвый взгляд Дэвина прояснялся; рука выскользнула из пальцев Джеммы.

- Ваше величество, - произнес Принц-Ворона. – Прошу. Не мешайте мне.

Джемма обернулась. Возле кровати стоял священник – кругленький, румяный, испуганный. Ларец со святыми дарами в его руках заметно подрагивал: святой отец волновался. У дверей Джемма увидела того человека, которого восставшие собирались повесить – его величество Кормак сейчас казался мрачным памятником самому себе.

От его взгляда Джемме одновременно сделалось холодно и жарко. Она смотрела на короля, не в силах отвести взгляда. Человек, который приказал убить отца и сделать ее рабыней – вот он стоит, смотрит горестно и с какой-то привычной усталостью, словно не ожидал ничего другого.

- Я сделаю так, как сочту… нужным, - отчетливо проговорил Дэвин. Джемма сидела, боясь шевельнуться.

Но король лишь вздохнул и ответил:

- Главное выживи. Хорошо?

6. Глава 6

Дэвин проснулся от того, что на подоконник села птица и негромко цвиркнула. Хохлатая красногрудка – ее величество их любила и всячески привечала, устраивая в саду кормушки и домики для птиц.

Он открыл глаза – в самом деле, красногрудка. Птица заметила, что Дэвин смотрит, снова цвиркнула и была такова.

«Я жив», - устало подумал Дэвин. Тело казалось чужим – неповоротливым, тяжелым, наполненным болью. Вчерашний день был далеким, похожим на сон. В воздухе плавали царапающие нотки гари.

«Я жив», - повторил Дэвин, перевел взгляд на кресло. Джемма спала, свернувшись в нем калачиком, кто-то из слуг заботливо прикрыл ее тонким одеялом.

Странно, Дэвин был уверен, что его величество выволочет Джемму из комнаты за волосы. Но Кормак лишь встал в стороне и махнул рукой священнику: начинайте, время дорого.

- Мы собрались здесь пред лицом Господа и при достойном свидетеле, - священник испуганно кашлянул, покосился на государя; Кормак стоял, словно памятник самому себе, смотрел во тьму в распахнутом окне. Священник снова кашлянул и продолжал: - Чтобы сочетать законным браком этого мужчину и эту женщину.

Должно быть, государь просто не стал спорить с последней волей умирающего героя. Если человек убил дракона и спас столицу от разрушения, а людей от мучительной гибели, то он имеет право жениться на ком угодно. После похорон Джемму, конечно, не примут при дворе – но и не лишат состояния и имени. Вдова героя есть вдова героя: народ не поймет, если ее выбросят на улицу в рубище. И Джемму сошлют куда-нибудь в резиденцию в Западных землях, будет там жить потихоньку…