Смех Обрана с занятым ртом прозвучал глухо, и, сделав ещё одно всасывающее движение, он всё-таки оторвался от рабыни. На его губах, кончики множества микрошипов, венчающих мягкие присоски, втянулись под сухожильную оболочку, скрывшись из виду, и так же погрузились в тело грессы на груди. Принц убрал руку из-под живота девушки, перестав держать её, и она упала на стол, сжимаясь в позу зародыша.

Обран вытер губы.

– Мой братец, принц-тень, чего ты хочешь? – недовольно произнёс он.

Нардэн, наблюдая за братом, видел, что он не закончил получать удовольствие. Одежда на нём была расстёгнута, штаны приспущены и половой орган обнажён. Когда девушка легла на бок, сжимаясь, она вложила ладони меж своих ног, закрываясь от него. Обран использовал все грессы для высасывания биотоков из её тела, и на гениталиях тоже. Но судя по всему, пока только снаружи. Иначе, если бы он обжёг рабыню изнутри, она сейчас не смогла бы молча справиться с болью или потеряла бы сознание.

– Хочу попросить тебя отпустить эту девушку, – произнёс Нардэн.

Его слова поразили всех. Люди удивлённо переглядывались, и даже вельможа Брачис весьма удивился сказанным. Поведение принца сегодня было совершенно необычным. Дама Тэда вопросительно подняла чёрную изогнутую бровь, тем самым адресовав свой вопрос Талану, но тот отрицательно покачал головой, не зная, в связи с чем его высочество заявил просьбу о рабыне.

– Что? – выразил общее удивлении сам Обран. – Ты прервал мою трапезу, чтобы вырвать кусок из моего рта? Брат, ты давно растерял своё достоинство, но я не думал, что до такой степени.

Младший принц внезапно рассмеялся:

– К тому же я не собираюсь доканчивать её, она останется для длительного пользования.

Он окинул взглядом спину рабыни, которая, тяжело дыша, уткнулась носом в стол, взял её за светлые волосы и, резко потянув, снова заставил встать на колени. Девушка застонала, а Обран развернул её лицом к себе.

– Неожиданно красивый экземпляр, – усмехнулся он. – Прямо создана для пользования.

Принц наклонился к заплаканному лицу девушки, и это вызвало у неё дрожь.

– Не надо… господин… больше не надо… пожалуйста! – она зарыдала в голос на последнем слове, видя, как губы Обрана краснеют.

Он выпускал грессы и со стороны это не выглядело пугающе. Наоборот, освобождаясь из-под тонкой сухожильной пленки, они вспыхивали красной биолюминесценцией и красиво переливались сиянием. Красиво для тех, кто не знал, какую боль может причинить поцелуй эгрессера.

– Обран, – мягкий голос Нардэна заставил младшего принца недовольно вздохнуть, но всё же остановиться и взглянуть на брата исподлобья.

– Ты причиняешь боль ей, – произнёс Нардэн.

Обран, нахмурившись, разжал пальцы, которыми держал волосы рабыни, и грубо толкнул её вниз, едва не ударив грудью о стол, а сам грациозно спрыгнул с него. Его тело просто распирало от энергии. Мышцы приобрели сильно округлые формы, светлая кожа была упругой и свежей, казалась чисто отшлифованным гибким полотном, густые иссиня-чёрные волосы спадали на лоб и от своей гладкости отражали блики света. В голубых глазах поблескивали искрящиеся дорожки – тонкие жилки биотока.

– И что? – произнёс Обран, отвечая на слова Нардэна, и внезапно, схватив девушку за шею, поднял её на вытянутой руке над столом.

Колени рабыни едва касались поверхности. Разорванное платье упало с неё, оставив полностью обнажённой.

– Твоя жизнь принадлежит дому Мезамеросов, это так? – спросил младший принц.

Девушка сипло прошептала:

– Да, господин.

На лице Обрана играла улыбка: