Дама Тэда расстроенно поджала губы. Вельможа прав. Сомнений в том, что обвинения в осквернении себя небеспочвенны после вчерашнего не осталось ни у кого.

Но прямо сейчас управляющая красиво расправила плечи и вернула улыбку на лицо:

– Дорогой Талан, его высочество просыпается в это время. Нам пора.

Брачис более не стал мешать работе гарема, но остался и наблюдал, как в помещение внесли кубок принца, наполненный коктейлем, как служанки вложили его в руки наложницы и, взявшись за подол её платья, приготовились сопровождать её.

Дама Тэда, убедившись, что всё сделано, приказала начать утреннюю церемонию.

***

В спальне играло солнце, и утренний ветер проникал сквозь открытое окно, поднимая лёгкую ткань занавесок. Служанки остались у дверей, а Элюзаль, бесшумно ступая в мягких сандалиях с тонкими ремешками, направилась к кровати его высочества. Нардэн лежал на животе, обняв подушку. Шёлковая простынь на его обнажённом теле едва покрывала ягодицы.

Девушка опустилась на колени и пристроила кубок на постель. Потом обернулась, проводив глазами служанок, закрывающих двери. Дама Тэда осталась у самых створок, явно намереваясь подглядывать за происходящим в спальне.

Элюзаль сделала тихий вдох и приготовилась ждать. Будить принца нельзя, так что она просто смотрела на него, не отрываясь, и думала над словами управляющего дворца вельможи Талана. Его высочество ждёт неприятное известие, когда он проснётся. Его отец прилетит сюда. И это отчасти из-за неё…

Элюзаль похолодела от этой мысли. Неужели принц не знал, что отбирая её у брата, он тем самым навлечёт на себя гнев отца? Не может быть. Девушке уже стало ясно, что его высочество не страдает отсутствием разума, и многие слухи о нём – полная чушь, но есть и правдивые.

О старшем принце говорили, что он не придерживается правил священного учения Мезамероса – да, это определённо правда, а также говорили и то, что он равнодушен и к женщинам и к мужчинам – и вот это ложь. Элюзаль сама почувствовала это, когда коснулась его. Нардэн испытал желание и мог бы взять её прямо у себя в кабинете, но сдержался. Зачем? Что останавливает его?

Девушка внимательно рассматривала лицо принца. Морщины были глубокими, но даже так черты оставались благородными. Разрез глаз и бледные губы нравились Элюзаль и она придвигалась всё ближе. Кубок мешал ей, и она наконец спустила его на пол, уложила локти на постель и пристроилась напротив лица Нардэна.

– Это жутко…

Губы принца разомкнулись, произнеся эти слова, а девушка подскочила от неожиданности и сразу схватила кубок, который чуть не толкнула. Не хватало только разлить коктейль. Дама Тэда убьёт её своими руками за это.

Нардэн, открыв глаза, не смог сдержать смех.

– Когда на тебя долго и пристально смотрят, становится жутко, – добавил он, сам при этом разглядывая Элюзаль.

Та коротко выдохнула, посмотрела в кубок, чтобы убедиться, что не пролила, и снова поставила его на кровать, придерживая. Хотела извиниться, но улыбка принца показывала, что он не сердится и, кажется, доволен.

Так и было. Нардэн проснулся, почувствовав голой спиной ветерок, когда открыли двери. А потом ему стало интересно что будет делать Элюзаль. Оставшись с ним одна, она пристроилась к нему на постель и уставилась в лицо. Он это чувствовал по её теплому дыханию, долетающему до его губ.

Глядя на девушку сейчас, Нардэн конечно обратил внимание на её грудь. Сложно было не заметить её, благодаря стараниям управляющей гарема.

Элюзаль вернулась в свою первую позу – на коленях перед кроватью, и наклонилась, чтобы придерживать кубок. Поэтому пышная грудь, стянутая ремнями и похожая на спелые сочные круглые яблочки, сомкнувшиеся боками, оказалась на постели. Прозрачная ткань натянулась на влажных, сильно набухших розовых сосках.