- Зачем? - удивилась. - Пусть живет. Говорят, что пауки к деньгам, - вспомнила народные приметы.

- Не к деньгам, а от грязи. Надо будет объявить выговор уборщице, - Датский потянулся к телефону. - И за что ей только заплату платят. Халтурщица.

Я удивленно посмотрела на мужчину.

- Чего это она халтурщица? Тетя Глаша свою работу хорошо выполняет, - я была знакома с нашей уборщицей. Даже как-то раз подвозила ее до дома, когда женщина неудачно упала на ступеньках академии.

- А вы, я вижу, к паукам вполне лояльно относитесь.

- У нас с ними нейтралитет, они меня не трогают и я их, - пошутила, чтобы разрядить обстановку. - Давайте уже работать, - напомнила, незаметно глянув на часы. Ездить в темное время суток я не очень-то любила.

Датский как-то нехотя вернулся за стол, все время поглядывая на зависшего на паутине паука. Я же делала вид, что не замечаю его нервозности. Догадка, посетившая меня, заставляла втайне улыбаться. Никогда еще не встречала мужчин страдающих арахнофобией.

Я подписала несколько конвертов и собралась положить их в отдельную пачку, когда меня привлекло кое-что непонятное.

- А вы где пишете обратный адрес? - спросила Датского.

- Вот здесь. Справа, - он отвлекся от работы.

- А надо наоборот, - воскликнула, понимая, что декан делает все не так как надо.

- Как же наоборот? Вначале пишем куда отправляем, а рядом откуда, - принялся он спорить.

- На что спорим? - меня аж распирало от радости, что наконец-то я поквитаюсь с Датским за недавний случай с незаслуженными обвинениями в мой адрес.

- Вы хотите спорить, вы и определяйте на что, - глаза декана то и дело возвращались к играющему на невидимой нити паучку.

Легкий испуг, который изо всех сил он пытался скрыть, придавал миловидности лицу, стирая прожитые годы жизни. В этот момент ему вряд ли можно было дать больше лет двадцати восьми.

- Отлично. Тогда спорим на мой выговор. Если выиграю я, то вы снимите с меня все обвинения в вандализме и принесете публичные извинения, - в своей победе не сомневалась и уже предвкушала с каким наслаждением буду выслушивать от Датского слова опровержения. Обида, затаившаяся в сердце, требовала отмщения. Я бы могла сказать, что ее можно смыть только кровью, но я была не столь кровожадна.

- А если выиграю я, то..., - договорить ему не дали.

В кабинет ворвался запыхавшийся парень с перекошенным лицом и закричал:

- Пожар! Пожар! Горим!

Мы с Датским вскочили со своих мест.

- Что случилось? - наши голоса слились в один. Мы переглянулись. И не будь ситуация столь серьезной, то, наверняка бы, улыбнулись нашей синхронности.

- Там...там...там..., - парень не мог вымолвить ни слова, лишь тыкал пальцев куда-то в сторону.

- Показывай! - приказал Датский. Мужчина был собран и готов решать возникшую проблему.

Парень кивнул и побежал. Мы с деканом следом за ним. Миновав коридор, а за ним и пару лестничных маршей, мы оказались на этаж выше. Из под одной из дверей валил дым, змеясь.

Датский не раздумывая бросился к двери, дернул за ручку. Дверь не поддалась.

- Надо ключ, - я была «мисс очевидность».

- Давайте вызовем пожарных,- наконец, отмер парень, принесший страшную весть.

- Некогда. Может быть поздно, - коротко бросил мужчина, отходя к противоположной стене.

Я не успела сообразить для чего он это сделал, как Принц Даниилович разбежался и сходу ударил ногой в район замка. Раздался хруст, однако дверь все еще не была открыта. Со второго удара, последовавшего тут же, она не выдержала и распахнулась. Декан кинулся внутрь полутемного помещения.