А были и старые бревенчатые домики с кружевными наличниками, ушедшие глубоко в землю от старости, но еще крепкие, окруженные зарослями лопухов и крапивы. 

Алёне они понравились больше всего – у них был свой характер, и, наверное, у каждого была какая-то интересная история.

Здоровяк Жека прошел мимо покосившегося темного забора, свернул в узкий проход, где буйствовала крапива и репейник.

– Срежем, так короче, – он мотнул бородой, показывая, куда идти. Алёна опять почувствовала смутное опасение. По пути Жека бесстрашно обломал толстые крапивные стебли, чтобы Алёна не обожглась. Прямо голой рукой обломал, и даже не поморщился. Вот дубленая шкура!

Переулок вывел на широкую улицу, где стояли солидные старинные дома – настоящие профессорские дачи.

– Тебе туда, – Жека показал на дом, который стоял в конце улицы, где росли старые березы и ели. А сам пошел через дорогу к низкому гаражу, который был пристроен к дачному дому с террасой и палисадником. За забором все пылало от ноготков.

Жека достал из кармана громадный ключ и загремел навесным замком. 

– Жека, здоров! – заорал из-за забора сиплый голос. – В город ездил? С ночевой?

– Ага! – заревел в ответ Жека.

– Ты мне журнал купил на вокзале?

– Так точно!

– Молодца! Я зайду!

– Давай! – проорал Жека, не поворачиваясь – замок никак не поддавался.

– Спасибо вам, Евгений. До свидания, – неловко сказала Алёна в его широченную спину.

Жека – предположительно, Евгений, вряд ли его зовут «Жакомо»!  – не ответил. Он снял замок и отворил скрипучие двери гаража. Внутри блеснул хромом мотоцикл. Алёна пожала плечами и пошла через дорогу к дому профессора Онежина.

5. Глава 5 Баба Яга – стальная нога

Алёна посмотрела на белую табличку на заборе: «ул. Гороховая, 5». Все верно. Дом академика Онежина. 

Вокруг дома большой сад. Над штакетинами нависают ветки акаций и черемухи. Под забором сидят куры с открытыми клювами и тяжело дышат от жары.

Она поискала звонок – не нашла. Немного постояла, подумала, решилась. Робко отворила калитку и пошла по выложенной красным кирпичом дорожке между клумб с астрами и гладиолусами.

Дом академика был крепким, бревенчатым. Ставни распахнуты, а окна забраны витой решеткой. 

– Здравствуйте! – громко позвала она. Ей никто не ответил, лишь за забором лениво гавкнула соседская собака и загремела цепью.

К входу вело потемневшее от времени крыльцо под навесом. На крыльце постелена газетка, на газетке лежат зеленые помидоры. Рядом умывается черный котенок с горящими желтыми глазами.

Стало неуютно, как будто она забралась в чужой дом без приглашения. Дверь в сени была распахнута. Алёна заглянула внутрь и увидела кадушку, деревянный стол, развешенные пучки трав и несколько пар обуви на полу. 

Она деликатно стукнула костяшками пальцев о косяк.

– Здравствуйте! – крикнула она. – Можно к вам?

– Заходи, не мнись – басовито посоветовали за спиной.

Она живо повернулась: Жека уже тут как тут, одна рука в кармане, в другой бутылка подсолнечного масла, в бороде сверкает белозубая насмешливая улыбка.

– Надежда Абрамовна на кухне и не слышит, как ты скребешься. А Онежин спит, наверное.

Он поднялся на крыльцо, смело зашел в сени, распахнул дверь и поманил Алёну.

– Идем, провожу и познакомлю.

Он вел себя так, как будто бывал в этом доме не раз и хорошо знал, что к чему. И близко знал его обитателей. Тут, в поселке, видно, все свои и не церемонятся. 

Жека скинул резиновые шлепки – свои мега-ботинки он успел оставить дома, как и кожаную жилетку – и босиком прошел вглубь темного коридора. Алёна сняла балетки и аккуратно поставила в угол, рядом с резиновыми сапогами.