— Зачем?

Рядом в нише находился “летний” душ, и Рен включил воду.

— Мне намедни пришла гениальная идея, милая Лика, — говорил он, снимая с себя майку и штаны. — Как нам с тобой подольше побыть вместе. А ищейка в этом нам поможет. Конечно, он не захочет помогать, но я его заставлю. — Оставшись совершенно голым, он отшвырнул одежду в сторону.

— Что тебе от него нужно?

— Скоро сама все узнаешь. А пока давай готовиться к подарку. — Рен подвел меня к шумящим струям.

— Подожди, а если я не соглашусь заманивать его сюда?

— В твоих интересах согласиться. Так тебе придется лишь симулировать, а не на самом деле от боли кричать так, будто я с тебя кожу сдираю.

Сжимая мои подрагивающие плечи, монстр толкнул меня под теплый душ. Все-таки по этому мерзавцу плачет темница.

— Ты… ты сделаешь мне настолько больно? — спросила, не желая верить угрозам. Он ведь ласково прижал меня к своему телу, он ведь отчетливо хотел меня.

— Нет, потому что ты умная девочка, ты согласишься.

— Обещай, что не убьешь его.

— Есть вещи куда страшнее смерти. Уверена, что хочешь попросить только об этом?

Сказать, не делай ему больно? Не приставляй ему меч к горлу? В то же время Герман сам спит и видит, как нейтрализовать демона. Я не требовала с него обещание оставить его в покое. Потому что демон заслуживает смерти? А Герман нет? В связи с последними событиями я ни в чем не уверена. Будь моя воля, я бы помирила их. Но, наверно, проще земной шар обежать по экватору босиком.

Помирить их нереально хотя бы по той причине, что меня напополам не разделить.

— Все, кроме смерти, можно пережить, — сказала я, проводя пальцами по мускулам на его груди. — Поэтому просто не убивай. Ты ведь сильнее его. Тебе легко его прикончить.

— Да, магией легко. Но ищейка пронырливый и ловкий. Я давно не сражался. Его интересно одолеть в честном бою. Я могу пообещать, что исцелю твоих родных, но слушая, как ты печешься об ищейке, у меня только больше желания не оставить на нем живого места.

Рен впился пальцами в мои ягодицы, слегка приподнимая. Я прикусила язык — сама не хочу думать о Германе, нет ни одной причины переживать о нем. Мою жизнь отобрал, всучил фиктивную и на блюдечке подарил монстру.

— Пошел он к черту… — Я откинула назад мокрые пряди и руками обвила шею Рена. — Что мне нужно будет делать?

— Кричать, очень громко, — склонился он к моему лицу и шептал, едва касаясь губ. — Так, чтобы он не остался равнодушным. Чтобы стрелой сюда примчался тебя спасать от такого изверга, как я.

Мой взгляд невольно уплыл к незашторенному окну. Особняк окружен высоким забором и густым лесом.

— Ты думаешь, он где-то рядом?

— Я думаю, что он прямо сейчас наблюдает за нами. Всматривается в свою подзорную трубу, видит силуэты, освещенные пламенем свечей, и приходит в бешенство от ревности.

Почему-то это дико будоражило. Хотелось увидеть этот его взгляд, полный бешеной ревности, чтобы острые чувства сломали его привычную выдержку. Чтобы он слетел с катушек.

— Когда начинать кричать? — спросила я после тягуче-сладкого поцелуя.

— О, ты сразу поймешь, милая Лика. Когда мы пойдем за твоим подарком и начнем его использовать по назначению.

Он подхватил меня под бедра, и я обвила ногами его талию. Губы Рена манили меня, но я сначала спросила:

— Твой подарок как-то связан с сексом?

— Вряд ли, но я уже связал.

Монстр говорил, что благодаря помощи Германа может остаться со мной на дольше… Чтобы окончательно превратить меня в сумасшедшую, помешанную на сексе с этим психом? Куда хуже то, что я не могла отбиться от прилипчивой мысли: Герман смотрит на нас. Не впервые ведь? Хотел бы он хоть раз оказаться ближе к нам? Так близко, чтобы суметь коснуться…