– А Эдди? – предложила я.

На мгновение наступила тишина, и у мамы с Мэлом появились такие выражения на лицах, будто я предложила переехать в Африку.

– Ты уже знакома с ним? – немного напряженно спросил друг.

– Да, он был тут…

– Пока Джо допрашивали, – перебила меня мама.

Я одарила ее многозначительным взглядом, но постаралась сохранить спокойствие. Хотя бы внешне.

– Я наслышан об этом инциденте, – с серьезным лицом кивнул Мэл, усаживая Мэгги на детский стульчик.

Наслышан он… Ну, «Мэлвин-Диз», готовься к допросу.

– Тогда и мы хотим кое-что послушать, – ровным тоном сообщила я.

– Конечно, Джо, – понимающе посмотрел он на меня и улыбнулся. – Между нами не будет тайн, обещаю.

– Но сначала завтрак! – воскликнула мама.

Яйца, молоко, щепотка соли и львиная доля материнской любви – вот и весь рецепт идеального утреннего омлета. На мгновение я даже прикрыла глаза от удовольствия, ощущая, как тает во рту божественное блюдо. Это не порошковые яйца из Зоны Б, и не пайки. Тут настоящая еда, вкус которой, я думала, никогда больше не почувствую.

Закончив с едой, я взяла малышку на руки и понесла в гостиную, крепко обнимая.

– Ты уже такая большая, девочка моя, – прошептала ей в ушко, поглаживая по спинке и усаживаясь на диван. – Вот бы папа видел тебя.

Когда я снова взглянула на дочку, поймала на себе ее заинтересованный взгляд. Потом Мэгги схватилась за футболку и стала подпрыгивать на месте.

– Па…! – вырвалось у нее.

– Папина футболка, да. – Я, как завороженная, наблюдала за дочкой, жадно впитывая каждое действие.

Она так редко бывает такой спокойной или улыбчивой рядом со мной.

Через месяц ей исполнится годик, а Томасу было бы уже тридцать шесть. У нас разница в десять лет, но ни он, ни я не испытывали дискомфорта в общении. Томас всегда смотрел на меня, как на равную себе.

– Джо, я позавтракала. – Мама появилась в гостиной, пока я снова пребывала в размышлениях и не заметила, как Мэгги начала ерзать и капризничать. – Давай заберу малышку.

– Конечно, – кивнула я и выпустила дочку из объятий.

Стоило маме покинуть комнату, как вошел Мэлвин.

– Думаю, ты бы хотела поговорить.

– Правильно думаешь.

– Позволишь?

Жестом я указала на диван, приглашая сесть.

– Почему тут тебя называют Мэлвином Дизом? – Я сразу решила начать допрос.

– Фамилия Солт здесь не должна звучать.

– Причина?

– Джо, это не моя тайна. Придет время, и ты узнаешь.

– Это угрожает моей семье? – немного требовательно спросила я.

– Нет. И не будет, – заверил он.

– Хорошо. Ты здесь важная шишка?

– С чего это? – Он сделал невинные глазки, но я уже знала этот взгляд.

Извини, дорогой друг, но этот номер я слишком часто видела, чтобы наслаждаться им.

– Не держи меня за дуру, Мэлвин, – его имя пришлось произнести с нажимом.

– Я тебя за дуру никогда не держал, Джоанна. – Обращение ко мне по полному имени означало одно: Мэл в ярости. – И сделал все возможное, чтобы ты с семьей оставалась в безопасности. Происходящее вокруг может тебя удивить или шокировать, но поверь – так надо. Ты ведь доверяешь мне?

– Разумеется, – не думая, ответила я. – Я могу это принять, Мэл, просто объясни мне, зачем вся эта конспирация? Это из-за меня? Из-за того, что я убила Томаса?

Друг тяжело вздохнул. Я видела, как на его лице борются противоречивые эмоции, но отступать не собиралась. Мне нужны ответы.

– Прости, Джо. Не могу, – с сожалением проговорил он.

Я отшатнулась от него, нахмурившись. Даже удивление на лице не стала прятать. Мэлвин никогда и ничего не скрывал от меня или Томаса. Значит, дело и правда во мне. И в убийстве.