Хозяин трактира, человек жадный и расчетливый, очень гордился своей необычайной лысиной. Он извлекал из нее немалую выгоду. Каждое утро первым делом он до блеска натирал ее суконкой так, что она начинала сиять, как зеркало. Лысина отражала огоньки свечей, и поэтому в темном подвале становилось светлее. Благодаря этому трактирщик изводил вполовину меньше свечей.

Возле трактира вечно околачивался Один-Единственный Нищий. Остальных нищих король давно уже засадил в тюрьму.

– Королевство без нищих – это черт знает что, а не королевство, – любил говорить король Фонтаниус I. – Что это за король, который не смог довести до полной нищеты ни одного из своих подданных? Нет, у меня тоже должен быть свой собственный нищий! Но только один-единственный!

Так как в этом королевстве могли прожить только замечательные мастера, то и Один-Единственный Нищий стал в конце концов замечательным мастером своего дела. Он так великолепно научился клянчить, выпрашивать, ныть, просить, вымаливать, жалобно урчать животом и залезать в душу, что только очень богатые люди могли прогнать его от своего порога. От одного его вида начинало щекотать в носу. Бедняки со слезами на глазах делились с ним последним глотком воды.

В этот день Единственному Нищему не повезло. Он думал хоть чем-нибудь поживиться в «Хорошо прожаренном лебеде». Но там сидели только одни богачи и скупердяи: дядюшка Буль, главный тюремщик, его закадычный дружок начальник королевской стражи и продавец придворных калош.

Единственный Нищий протягивал к ним дрожащую руку, тряс лохмотьями, хромал и пронзительно скрипел деревяшкой, которую он привязывал к своей совершенно здоровой ноге. Но за все свои труды он заработал только пинок от начальника королевской стражи.

Увы, ему нужно было совсем не это. Ему был необходим кусок хлеба и хотя бы один глоток воды – Единственный Нищий не ел и не пил уже целые сутки.

Все поплыло у бедняги перед глазами, и поэтому он нисколько не удивился, увидев белого человека, с необыкновенно печальным видом сидящего верхом на бочке с вином в самой глубине темного подвала.

Трактирщик, у которого на лысине слева и справа, прямо над ушами, отражались две горящие свечи, наполнил четыре кружки красным вином. Он поставил их рядом на прилавок.

Единственный Нищий увидел, как белый человек наклонился и с тяжелым, сокрушенным вздохом припал к кружке с красным вином. Потом ко второй, к третьей, к четвертой…

Белый человечек заметно порозовел.

Заметив, что кружки таинственным образом опустели, трактирщик так быстро завертел головой, что огоньки свечей так и заплясали на его лысине. Но главное, от растерянности он забыл заткнуть бочку.

Розовый человек, который еще недавно был совсем белым, свесился с бочки, повис вниз головой и припал ртом прямо к бьющей фонтаном красной струе.

– Вот это да!.. – пробормотал изумленный Единственный Нищий и хлопнул себя по коленям.

Он не выдержал и захохотал. Наверное, в первый раз в жизни. Все уставились на него, и поэтому никто не видел, как розовый человек пил вино, раздуваясь и постепенно становясь темно-малиновым.

– Интересно, над кем это ты смеешься? – закричал очень самолюбивый продавец придворных калош и запустил в Единственного Нищего большой обглоданной костью.

– Может быть, ты посмел смеяться надо мной? – с возмущением воскликнул начальник королевской стражи и кинул в него подушкой, на которой сидел.

– Конечно, ты смеялся не надо мной, но вот тебе на всякий случай! – сказал главный тюремщик, доставая из-под стола скамеечку, на которую он ставил ноги.