Между тем это оказалась вовсе не нора, а вход в узкий туннель, ведущий в просторную пещеру с высоким потолком и стенами из ледяных глыб, которые громоздились друг на друга в беспорядке и были самых причудливых форм и размеров, похожие на статуи людей и животных. Будто трудолюбивый скульптор работал здесь долгое время не покладая рук.

В центре пещеры стояла высокая кровать. На ней неподвижно лежала, скрестив руки на груди, старая худая женщина. Волки прижали уши и ползком приблизившись, замерли, а тот, который нес добычу, положил ее на край ложа. Рука женщины шевельнулась. Ее скрюченные пальцы начали жадно ощупывать тельце зверька.

–Я не слышу биение его сердца! – сдавленным натужным голосом прошипела старуха. – Вы убили его! Сколько можно твердить одно и то же – только живую добычу, только живую! Какой мне прок от мертвечины?!

Она открыла глаза, села и злобно уставилась на волков. Тот, что принес зайца, заскулил от страха и прижался к полу в ожидании наказания. И оно незамедлительно последовало бы, но заяц внезапно вздрогнул и лягнул старуху задними лапами, норовя спрыгнуть с кровати, чтобы удрать, да вовремя был схвачен цепкими пальцами.

–Ах, он живой!! – обрадовалась старуха и поднесла зайца к лицу. Глаза ее жадно заблестели. Заяц неистово затрепыхался, предчувствуя недоброе, но хватка была крепка.

–Дрыгайся, не дрыгайся, а от Леденюхи не уйдешь! – старуха захохотала с нескрываемым злорадством и открыла тонкогубый морщинистый рот так широко, будто собиралась проглотить бедного зверька целиком. Но вместо этого начала втягивать в себя воздух. От зайца к ее рту протянулся золотистый лучик света. Мгновение, и он потух, а тельце зверька сделалось прозрачным и замерло, превратившись в кусок безжизненного льда. Лицо старухи вмиг изменилось. Морщины разгладились, а серый цвет старой кожи посвежел. На щеках появился розовый румянец. Старуха помолодела. Она отшвырнула затвердевшего зайца к стене, и ледяных глыб в куче стало на одну больше.

–Ну что ж, спасибо за обед, слуги мои! – воскликнула довольная ведьма Леденюха. – А то мне совсем туго пришлось, и силы почти иссякли! Так и помереть можно! Где это вас носило столько времени?

Голос женщины из хриплого и скрипучего сделался звонким и мелодичным. И ей это определенно нравилось. Она повеселела, соскочила с кровати и, закружившись в танце посреди пещеры и смеясь, запела:

Ах, я ведьма Леденюха!

Но я вовсе не старуха!

Жизнь чужую выпиваю,

Становлюсь, как молодая!

Кто мне в руки попадет

Тотчас обратится в лед!

Все тепло я отнимаю,

Силой тело наполняю,

И вот так день ото дня

Крепнет магия моя!

Ха-ха-ха-ха!

Леденюха веселилась от души. Визгливый злобный смех отражался от стен пещеры многоголосым эхом. Белые волки, сбившись в кучу, боязливо поглядывали на свою грозную хозяйку.

Ведьма подняла одну из множества валявшихся на полу пещеры сосулек, выбрав подлиннее. В ее руках та начала меняться, вытянулась, покрылась причудливыми узорами и превратилась в серебряный посох. Леденюха указала концом посоха на кровать, поводила им, очерчивая в воздухе замысловатые фигуры, и кровать начала вращаться вокруг своей оси. Раздался хруст ломающегося льда, и вот это была уже не кровать, а вихрь из мелких ледышек, крутящийся с огромной скоростью и поднимающийся почти до самого потолка. Через минуту вихрь замер, и льдинки, остановившись, на мгновение зависли в воздухе, а потом начали оседать на пол. Падая друг на друга, кусочки льда постепенно сложились в огромный трон с высокой спинкой, увенчанной острыми пиками, словно лезвиями ножей. Затейливый орнамент из морозных узоров инеем покрыл его поверхность. Леденюха с довольным видом уселась на него.