Девчонки взвизгнули, Марина Ивановна начала успокаивать их, но и сама чуть не упала с сиденья, когда автобус ухнул в очередную рытвину. Салон наполнился всхлипами, причитаниями и плачем.

Вцепившись в руль, водитель крикнул:

– Поменяйтесь местами! Парни с девчонками, сядьте кому как хочется.

Долго уговаривать испуганных пассажиров не пришлось – вскоре все сиденья были заняты парочками. Настроение в салоне выровнялось, и то, что недавно казалось страшным, теперь воспринималось с юмором и шутками.

– А давайте стихи читать! – воскликнул Авдей. – Зря я, что ли, свою роль выучил?

Предложение было одобрено, и салон огласился стихами Пушкина – кто-то читал по бумажке роль, кто-то – другие стихи.

– А давайте все-таки поставим «Царевну»! Дома, когда вернемся. А репетировать у нас в школе можно, – предложила Варя, исполнявшая роль Чернавки.

Идея была с воодушевлением поддержана и на некоторое время отвлекла и развлекла всех.

И вот наконец торжествующий водитель вырулил с грунтовки на трассу, и автобус остановился.

Пассажиры вышли, мальчики с девочками разошлись в разные стороны.

Артамон нагнал Авдея у кромки леса:

– Друг, одолжи планшет!

– Зачем тебе? – подозрительно спросил Гоша.

– Для дела. У тебя там навигатор! Надо выручать ребят, без меня не справятся. И прикрой меня, если что, идет?

– Не вопрос. – Гоша достал заветный планшет, протянул приятелю со вздохом: – На, держи… Остался я без велика и без навигации…

Он хотел добавить «только не потеряй», но вовремя спохватился и сказал другое:

– Он у меня счастливый. Непременно выручит!

Артамон кивнул и убрал девайс в рюкзак:

– Спасибо! И еще, присмотри за зеленым чемоданом, хорошо?

– Договорились. Ты извини, я не с тобой. За народом тоже кому-то надо присмотреть! – пояснил Авдей. – Если на твое место Варя пересядет, ты не против?

– О чем разговор! – понимающе кивнул Артамон и спрятался за толстой сосной.

Автобус ушел без него. На перекличке Гоша откликнулся вместо оставшегося в лесу приятеля, и никто ничего не заметил.

Вцепившись в руль и глядя прямо перед собой, Федор мчался обратно к лагерю. Велосипед подбрасывало на кочках, кидало из стороны в сторону на крутых поворотах, но седок, сжав зубы, все сильнее давил педали. Его подгоняли неистовое беспокойство и злость на девчонку, которая посмела снова потеряться. И это в такой момент! Вот тебе и Тихоня! И вправду – в тихом омуте…

Ближе к лагерю злость сменилась беспокойством: паникерша, трусиха и недотепа – это не про Нину. Если эта спокойная, разумная и уравновешенная девушка пропала – значит, на то есть веская и основательная причина.

Но что же такого могло случиться, что заставило ее исчезнуть куда-то, никому ничего не сообщив?

Опустевший лагерь напоминал пейзаж после битвы. Обычно чистые и ухоженные, газоны были обезображены следами поспешного бегства: вокруг валялись разорванные пластиковые пакеты, пустые коробки, чьи-то драные носки и грязные кроссовки с оторванной подошвой, смятые банки из-под газировки. Воробьи и голуби суетились около опрокинутой урны, на траве рядом с административным корпусом белели рассыпанные бумаги.

Федор машинально поднял с газона страничку, прочитал: «Характеристика». А потом увидел свою фамилию. И тут же, позабыв об остальном, с жадностью углубился в чтение, узнавая о себе много нового – как со знаком плюс, так и минус.

Оказалось, что он «имеет хорошие организаторские способности, умеет найти общий язык с коллективом подростков, пользуется у детей авторитетом и доверием». Но в то же время он «нерешителен, робок, безынициативен, избегает лидерства и ответственности, тугодум».