– Миша, ау! Братик, ты где? Я больше не играю! Найди меня поскорее! Я заблудилась! – умолял совсем рядом какой-то ребенок.

Нина изо всех сил налегала на весла. Воздух был сизым от дыма и едко пах гарью, но пожара она не видела.

Однако едва Нина заставила Уточку повернуть за мыс, как увидела плывущий по воде островок огня.

Несколько сцепившихся веток пылали ярким пламенем и вот-вот должны были врезаться в берег – там, откуда выступала заросшая сухим тростником коса. Еще несколько мгновений – и пожар ворвется в нетронутый лес по другую сторону реки…

Резким сильным гребком Нина направила лодку наперерез огненному плоту. На полном ходу она врезалась в маленький промежуток между огнем и тростником, и от сильного толчка пылающие ветки распались. Часть, зашипев, погасла, но некоторые упали в лодку.

Нина инстинктивно отшатнулась на другой борт, Уточка резко качнулась, зачерпнула воды – и девушка опрокинулась в реку.

Вынырнув, она уцепилась за лодку – и вовремя: течение уже волокло их к середине реки. Нина попыталась залезть обратно, но борт был высоко и ей не удалось подтянуться. Однако попавшая в лодку вода погасила горящие ветки.

Дальше пришлось плыть рядом с лодкой – к счастью, совсем недолго. Вскоре показался «берег мотоциклистов» – так окрестила это место Нина. Доплыв до мелководья, она вытолкнула лодку на песок и выбралась из воды.

Место, где она побывала только вчера, стало неузнаваемым.

Почерневшие стволы с обидой тянули к ней изломанные ветви. Струйки сизого дыма курились над кучками пепла, в которые превратились куртины сухой травы.

Инны нигде не было, и никто не отозвался на крик.

Нина сделала несколько осторожных шагов – ноги утонули в мягком, еще теплом пепле, черные облачка взметнулись в воздух. Стало страшно. Высоко подпрыгивая, Нина бросилась вверх по склону напролом через обгоревшие заросли.

Эвакуация заканчивалась. Переполненные автобусы цепочкой выстроились у ворот.

Перекличку произвели наспех: пришли тревожные вести о том, что пожар перерезал подъездную дорогу и выехать на главную трассу можно только по узкой извилистой грунтовой ветке.

Федор вернулся к отряду в самый последний момент, когда водитель уже закрывал двери.

Автобус тронулся, а Федор, отдышавшись, крикнул в салон:

– Все здесь? Никого не забыли?

– Никого! – ответил ему нестройный хор.

– Тихонина! А где Тихонина? – Вожатый встревоженно оглядел автобус, пересчитал пассажиров «по головам» – и сердце упало. Он вытащил мобильник и с досадой увидел, что тот отключился.

– Кого?! Кого мы забыли?! – побелела Марина Ивановна.

– Нину. Тихонину, – одними губами прошептал Федор.

– Опять?! – негодующе посмотрела на него коллега.

Но Федор только отмахнулся, вытягивая из груды сумок велосипед:

– Чей?

– Мой, – с готовностью отозвался Авдей. – Одолжить? Бери, мне не жалко!

– Марина Ивановна, не сообщайте пока никому, я найду ее! – пообещал Федор, протискивая велосипед по проходу.

Когда он пробирался мимо кресла Артамона, парень схватил его за рукав.

– Нина… Она… На лодке уплыла, – с трудом произнес он. – Я сам видел.

– И никому не сказал?! Эх ты! – Федор обжег парня укоризненным взглядом.

– Она… Не велела, – буркнул Артамон, щеки его полыхали.

– А куда? Куда она направилась?

– Я не знаю. – Витек опустил глаза.

– Сергей Борисыч, притормози на повороте! – крикнул Федор.

Выбравшись из автобуса, он вскочил на велосипед и на полной скорости помчался обратно в лагерь.

Водитель свернул на проселок, автобус с четвертым отрядом медленно, натужно переваливаясь, двинулся по ухабам и кочкам.