– Тут вот какое дело, – Жабель подошел к капитану, – эту девочку нужно отвезти в Рипен, за провоз она может в плаванье лечить твоих охламонов.
Шармин поглядел на пунцовую Атреллу, потом перевел взгляд на Жабеля.
– Баба на судне… – начал он.
– Эта девочка спасла мне жизнь, Шарм, и ей нужно уехать, если бебешники узнают…
Капитан махнул рукой:
– Молчи, это лишнее. А мне достаточно знать, что она помогла моему старому другу. То-то я гляжу, морда у тебя неестественно румяная. Думал, по возвращении помянуть тебя, почившего, да видно не судьба.
– У меня нет лицензии, – пискнула Атрелла.
Шармин откинул плащ, достал огромный нож, засучил рукав на левой руке, завернув свитер – и полоснул, да так, что кровь ударила фонтаном.
– Залечи, – повернулся он к девушке, протягивая руку с огромной раной. Кровь полилась на пол.
Атрелла никогда не боялась вида крови. Она подбежала к капитану, накрывая ладонью порез. Кровотечение мгновенно остановилось. Лекарка просунула пальцы второй руки в рану, ногтями свела края перерезанных сосудов и коротким импульсом сварила их. Кровь устремилась своим обычным путем. Еще несколько секунд, и из-под ладони девушки показалась нетронутая кожа, на которой не осталось и рубца. Атрелла отошла, кровь с пальцев исчезла, превратившись в воду. О том, что на руке когда-то был разрез, напоминала только небольшая лужа крови на полу. Атрелла присела и провела по ней рукой, лужица исчезла.
– Вот. – занимаясь с раной, она забыла провести полную проверку организма капитана.
Шармин потряс Атреллу за плечи. Она чуть не прикусила язык.
– Хороша! Чистюля! – гаркнул капитан. – В море лицензии не нужны, акулам их показывать? Мы завтра, в крайнем случае, послезавтра выходим в Кренг, у меня лесовоз «Нарвал» – придешь в порт, спросишь, покажут. Вахтенному скажешь – прислал капитан. Возьму, как пассажирку, плата за провоз – будешь лечить команду. По рукам?
Атреллина ладошка утонула в капитанской лапе. Тот был абсолютно здоров.
в которой Атрелла переселяется на корабль и хочет превратиться в мышку, а бебешники уже идут по следу…
Не довелось Атрелле прожить в «Баркасе» неделю.
Жабель понял серьезность положения и грозившую ей опасность. Законодатели герцогства Норскап не отличались особенным рвением к исполнению законов о лицензировании лекарской деятельности, по архипелагу ходило немало знахарей и целителей, которые вообще никаких разрешений не имели, правда, деньги за свое умение брали исправно, забывая при этом отчислять налоги. Но, почему-то, законникам они были не интересны, видимо потому, что почти все эти умельцы поклонялись Нэре или искусно делали вид, что поклоняются, впрочем, разница невелика. А вот поймать шаловливую литарийку – это мечта любого бебешника.
Люди, желающие сделать карьеру на чужих ошибках, есть везде. Им не важно, кто и как ошибся – они выжимают из ситуации все до капельки, раздувая опасность деяния до немыслимых значений, превращая неосторожный поступок ребенка в преступление против государства и убеждая всех в угрозе национальной безопасности от этого человека. Личная выгода – вот чем обычно руководствуются такие люди, обращая чужие ошибки исключительно себе на пользу. Их не волнует дальнейшая судьба оступившегося. Их беспокоит только собственный успех в виде галочки в личном послужном списке. Они смело идут по костям, не считая побежденных. Они уверены в своей правоте. Жалость и милосердие они отвергают. Тех же, кто подвержен этим чувствам— презирают. Эти люди признают одну богиню – Безутешную Нэре – и усердно поклоняются ей.