И только тогда он призвал на помощь инспектора Ганимара, чью роль в расследованиях мог неоднократно оценить.

Ганимар молча выслушал инструкции начальника, потом покачал головой и произнес:

– Мне кажется, обыскивая замок, мы идем по ложному пути. Разгадка кроется не там.

– Так где же тогда?

– Поблизости от Арсена Люпена.

– Поблизости от Арсена Люпена! Если вы так считаете, значит допускаете его участие в ограблении.

– Да, допускаю. Более того, я совершенно в этом уверен.

– Послушайте, Ганимар, это просто нелепо. Арсен Люпен в тюрьме.

– Верно, Арсен Люпен в тюрьме. Его неусыпно охраняют, в этом я тоже не сомневаюсь. Но даже если бы он был закован в кандалы, у него были бы завязаны руки, а во рту кляп, я бы остался при своем мнении.

– Но почему вы на этом настаиваете?

– Потому что только Арсену Люпену по плечу разработать такой грандиозный план и триумфально осуществить его… именно таким образом, как он и был осуществлен.

– Это все слова, Ганимар!

– Увы, это реальность. И потому не нужно искать подземелье, отодвигающиеся камни и прочие подобные трюки. Наш герой не прибегает к таким устаревшим уловкам. Он живет в сегодняшнем мире, вернее, даже в завтрашнем.

– И ваш вывод?

– Мой вывод – я убедительно вас прошу позволить мне провести с ним один час.

– В его камере?

– Да. Когда мы плыли назад из Америки, у нас установились прекрасные отношения, осмелюсь даже утверждать, что он испытывает некоторую симпатию к тому, кто сумел его задержать. И если он сможет открыться мне, не скомпрометировав самого себя, то избавит меня от необходимости совершать бессмысленное путешествие в замок.

Чуть позже полудня Ганимара провели в камеру Арсена Люпена. Тот лежал на койке, он поднял голову и радостно воскликнул:

– Вот так сюрприз! Мой дорогой Ганимар – неужели это вы?

– Как видите, собственной персоной.

– В этом добровольном уединении я мечтал о многом… но сильнее всего – увидеть вас здесь.

– Вы весьма любезны.

– Что вы, что вы, я питаю к вам глубочайшее уважение.

– Крайне польщен.

– Я всегда утверждал: Ганимар – наш лучший детектив. Он почти не уступает – оцените мое прямодушие – Херлоку Шолмсу. Но, по правде сказать, мне очень жаль, что я могу предложить вам лишь этот табурет. Ни прохладительных напитков, ни даже кружки пива! Простите великодушно, я здесь ненадолго.

Ганимар улыбнулся и сел, а заключенный, радуясь, что нашел слушателя, продолжал:

– Господи, как приятно видеть перед собой порядочного человека. Как мне надоели физиономии всех этих шпиков и стукачей, которые по десять раз на дню шарят у меня по карманам и обыскивают мою скромную камеру, чтобы удостовериться, что я не замыслил побег. Черт возьми, как же правительство дорожит мною!..

– И по справедливости.

– Ну что вы! Я был бы так счастлив, если бы мне позволили жить в этом тихом пристанище!

– На деньги других.

– Вот именно! Но это было бы слишком просто! Простите, я заболтался, несу ахинею, а вы ведь торопитесь. Перейдем к делу, Ганимар! Чем обязан вашему визиту?

– Делу Каорна, – без обиняков заявил Ганимар.

– Погодите секунду… У меня ведь в голове столько дел! Дайте я сначала отыщу досье дела Каорна… А, вот оно. Дело Каорна, замок Малаки, Нижняя Сена… Два Рубенса, один Ватто и кое-какие мелкие безделушки.

– Мелкие!

– О, поверьте, все это довольно заурядные вещицы. Встречаются куда получше! Но если уж это дело вас интересует… Слушаю вас, Ганимар.

– Должен ли я проинформировать вас, на какой стадии находится следствие?

– Не стоит. Я читал утренние газеты. Позволю даже заметить, что вы продвигаетесь не слишком быстро.