Кажется, до меня начинает доходить нечто важное. То, о чём постоянно твердил отец, когда я пыталась от него что-то скрыть.

«Да у тебя ж на лбу всё написано!» — эхом проносится его грубый каркающий голос.

Выходит, у меня действительно настолько выразительная мимика, что даже незнакомые мужчины, с которыми мы впервые встретились, с лёгкостью определяют, о чём я думаю.

— Не совсем так, — ошарашивает меня Черномор, отчего я прихожу в оцепенение.

Я, конечно, слышала мистические бредни о том, что у некоторых людей есть дар телепатии. Но я даже не представляла, что когда-нибудь мне доведётся повстречать их. Ладно, повстречать! Поверить в то, что они реально существуют! Для меня что экстрасенсы, что телепаты и те же провидцы относятся к категории «выдумки, чтобы развлекать народ». Впрочем, как и все остальные «одарённые». Потому что всем этим сверхъестественным проявлениям в человеке учёные уже давно дали определения. И на некоторых из них стоит жирный штамп «шарлатанство».

Сколько бы меня подруга ни стращала призраками, которых она видела в своём доме. А с одним из них даже проснулась посреди ночи в постели. Я только снисходительно улыбалась. Однако, когда она стала зазывать меня к тарологам, я окончательно прекратила с ней общение. Потому что не верю я во всю эту чебухню. Такого просто не может быть!

— Что ж, — Сын Космоса окидывает меня каким-то странным взглядом, как будто перед ним сижу не я, а несмышлёный ребёнок, рьяно защищающий свою позицию о том, что если залезть на высокую крышу, то можно коснуться неба. А затем обменивается взглядом а-ля «тяжёлый случай» с другими. — Начну по порядку. Твоё дело сперва выслушать, а потом уже задавать вопросы и… — он делает небрежный взмах рукой, — потом уже выбирать, во что верить, а во что нет.

— Держись крепче, дорогуша, — усмехается Дариос и, засунув руки в карманы, спиной наваливается на деревянную резную перегородку. Только слепая не отметит, насколько он сексуально выглядит в этой расслабленной хулиганской позе. А когда он растягивает губы в плутовской улыбке, у меня вовсе спирает дыхание. Правда, всего лишь на несколько секунд: Черномор выразительно прочищает горло, уничтожая все мои сердечки, вертящиеся вокруг головы, и возвращает моё внимание к себе.

— Каждые сто пятьдесят лет, — начинает свой сомнительный рассказ Тринадцатый (или это не имя, а число, которое обозначает, каким по счёту сыном он родился?), — наш мир по воле Великой Триады призывает самку из другого мира, дабы восстановить численное неравновесие. Так сложилось, что среди наших народов рождается всё меньше самок, а смертность среди них всё растёт, несмотря на то, что мы оберегаем их, как самый редчайший драконий цветок.

— Слушай, — перебиваю этого талантливого рассказчика, который затирает мне про мир, какую-то триаду и самок на серьёзных щах. Мало того, что он говорит это с невозмутимым выражением лица. Так и у других такое же выражение! Будто мы не меня разыгрываем, а выступление на научную конференцию, где собираются обсудить глобальные проблемы человечества. Каковы актёры, а! — Ты там, случайно, попкорн с собой не захватил? А то пожевать бы чего. История-то вон какая занимательная.

— Прости? — оглядывает меня таким взглядом, как будто среди нас двоих это я несу полнейший бред.

— Прощаю, — киваю и встаю, отчего все присутствующие делают синхронный шаг назад (я что, прокажённая какая-то?). Кроме «господина без вопросов и люблю тишину». Он, кажется, и вовсе дрыхнет. — Только, видишь ли, я с самого начала догадалась, что это отец решил разыграть меня и подговорил вас участвовать во всём этом спектакле. Кстати, где он? По-любому, где-то за углом снимает всё на телефон, чтобы потом донимать меня! Папа, выходи!