В крымских находках нередко встречаются надчеканки (так называемые «ромашка», «хвостатая»[213], а также тамга-вилка) проставленные на уже «облысевших» пулах и мангирах неправильной формы, и единственное, что о них можно было сказать – то, что они поздние. Эти надчеканки не могли быть мероприятием по стабилизации курса пулов[214], ибо власть, отказавшаяся от чекана меди, за этот курс не была обязана отвечать. Значит, надчеканки использовались по второму возможному для них сценарию – с их помощью создавали новый номинал, причем из подручного материала. Именно такую операцию (односторонний перечекан), как описано выше, произвели в Каффе, когда было принято решение о выпуске новой меди. При допущении, что надчеканки появились синхронно с ней, уравнивать непрезентабельные контрамаркированные пулы и мангиры со специально созданными фракциями явно не следует; наоборот, нужно предусмотреть кратность между ними. Тогда появляется выбор: пулы с надчеканкой были 1/12 либо 1/24 от данга. Последняя величина чрезвычайно ничтожна (1/5000 жалованья рядового стипендиата Каффы), и сравнив ее с номиналом турецкой меди, достаточным для обслуживания розничного рынка – мангира достоинством в 1/16 акча, т. е. примерно 1/12 данга, – подобный номинал можно не рассматривать.

В результате мы получим равенство, которое должно почти полностью описать соотношение деноминаций, возникшее после появлении второго номинала серебряных денег Крыма: 3 акча = 5 дангов = 30 новых пулов = 60 контрамаркированных старых пулов[215].

Помимо двух групп медных пулов, связанных с акча Каффы штемпельными связями и потребностями обращения (генуэзский тип со св. Георгием и татаро-генуэзский с тарак-тамгой), давно, с самого рождения нумизматики генуэзской Каффы, известна и третья. Объяснить ее появление в рамках типологии О. Ф. Ретовского и на уровне тех знаний, которыми историки до сих пор располагали, невозможно. Вопреки всякой логике, на монете нет, казалось бы, неизбежной для чекана эпохи Гиреев «тамги Гиреев». Вместо нее изображена двуногая тамга-вилка – геральдический символ, которым в середине века пользовались Саид Ахмет II и Кичи Мухаммад, позднее – ханы Большой Орды Махмуд и Ахмет, а также недолгое время Мустафа, сын Гияс ад-Дина. Появление на монете Каффы символа, принадлежавшего соперникам и недругам крымских Гиреев, не укладывалось ни в какие реконструкции политической истории. Как бы широко не датировались указанные монеты, несуразность приходилось замалчивать. Между тем именно эти пулы, отчеканенные с использованием двух, скорее всего, матрицированных[216], аверсов, возможно датировать точнее, чем ранее отмечено для эмиссии в целом – точнее, чем «конец царствования Хаджи Гирея». Не хуже штемпельных связей с двуязычными акча Нур Давлата или бухгалтерскими свидетельствами о производственной активности атрибуция каффинских пулов с тамгой-вилкой определяет время и параметры реформы.

Для чекана двуязычных акча Нур Давлата был использован штемпель реверса с сиглой «BS» (тип cf870a). Этот же штемпель был употреблен для чекана меди с «тамгой Гиреев» на аверсе (тип cf870c.1), которую следует также приписать этому сыну Хаджи Гирея. Но кроме этого с тем же самым штемпелем реверса сочетается один из двух аверсов каффинской меди, несущих на себе тамгу-вилку со звездой (тип cf871a)[217].

Рис. 4. Серебряные и медные монеты Каффы, отчеканенные осенью 1466 г. с использованием одного и того же штемпеля реверса (рис. 2.55):

a) акча (серебро); Нур Давлат, Каффа, 871 г. х. (NB&c 105422);