На плечо Логену легла рука. Вот черт! Он едва не подпрыгнул. Над ним стояла Ферро с мехом в руке.

– Спасибо, – невозмутимо буркнул Логен, как будто сердце у него не колотилось о ребра пойманной птицей.

Он быстро отхлебнул большой глоток воды, заткнул пробку ладонью и положил мех рядом. Ферро по-прежнему стояла над ним, глядя на мечущиеся языки пламени. Логен подвинулся в сторону. Ферро хмуро погоняла во рту слюну, ковырнула землю носком сапога, а затем, как можно дальше от Логена, неторопливо присела на корточки.

– Холодно здесь. – Обнажив блестящие зубы, она протянула руки к огню.

Логен согласно кивнул.

– Стены от ветра почти не защищают.

– Ага. – Скользнув глазами по лицам сидящих, она уперлась взглядом в Ки. – Рассказывай-рассказывай, не стоит из-за меня прерываться.

Ученик улыбнулся и продолжил:

– Удивительное, страшное воинство собрал Гластрод. Едва Иувин покинул пределы империи, он пробрался в Аулкус и воплотил свой тщательно продуманный замысел в жизнь. Столицу захлестнула волна безумия. Дети шли против родителей, жены – против мужей, соседи – против соседей. Сыновья императора убили отца прямо на ступенях императорской резиденции, а затем, снедаемые алчностью и завистью, набросились друг на друга. Затаившееся в канализационных туннелях необычное войско Гластрода вырвалось наконец из недр города наружу, превратив улицы в зловонные ямы, а площади – в место массовой резни. Причем некоторые полудемоны умели принимать облик других людей.

– Принимать чужой облик… – Маг покачал головой. – Ужасный, коварный трюк.

Логен вспомнил возникшую в холодной темноте женщину, что говорила с ним голосом покойной жены… Он помрачнел и сгорбился.

– Поистине ужасный трюк, – согласился Ки. Его болезненная улыбка стала еще шире. – Кому доверять, когда не веришь собственным глазам и ушам? Как отличить врага от друга? Но худшее было впереди. Гластрод вызвал демонов с другой стороны, подчинил их своей воле и наслал на тех, кто мог оказать сопротивление.

– Вызывание и насылание… – прошипел Байяз. – Про́клятые направления магии. И чудовищно опасные. Это серьезное нарушение первого закона.

– Законы! – Ученик покачал головой. – Гластрод признавал лишь собственную силу. Вскоре он наслаждался плодами страшной победы, восседая в императорском тронном зале на груде черепов и жадно поглощая человеческую плоть, точно младенец – материнское молоко. Империя погрузилась в хаос – отдаленное напоминание того хаоса, что царил в древние времена до пришествия Эуса, когда два мира были единым целым.

В щелях старых каменных стен, за которыми укрылись странники, с присвистом вздохнул ветер. Логен, поежившись, плотнее закутался в одеяло. Чертова сказочка! Мороз по коже. Превращения людей, насылание демонов, пожирание человечины…

А Малахус Ки умолкать не собирался.

– Узнав о том, что натворил Гластрод, Иувин рассвирепел и призвал на помощь братьев. Канедиас на зов не пришел. Его не интересовало, что происходит во внешнем мире – он сидел дома взаперти, возился с механизмами. Иувин и Бедеш вдвоем собрали войско и пошли войной на младшего брата.

– Ужасная была война, – пробормотал маг, – ужасным бились оружием, ужасные понесли потери…

– Война охватила континент от края до края, – продолжал ученик. – Мелкое соперничество сменили кровавые междоусобицы, нескончаемые убийства из мести и преступность, последствия которых по сей день отравляют современный мир. Тем не менее Иувин победил. Аулкус, где засел Гластрод, взяли в осаду. «Двойников» его разоблачили. Войско разогнали. И вот, когда положение стало отчаянным, голоса из нижнего мира нашептали ему план спасения. «Отвори врата между мирами, – сказали они. – Вскрой замки, сломай печати, распахни пошире двери, что поставил отец. Нарушь еще раз первый закон, впусти нас в верхний мир – и тогда тобой не посмеют пренебречь, не обойдут тебя снова, не одурачат».