- Ой, давай потом с этой улицей. Пошли на кухню, расскажешь, как на учёбу сходила. Интересно же.
Мы проходим в кухню, а я всё думаю и думаю о том, как она так может, держаться. Я бы сошла с ума. Оля сильная. Такая сильная, а я слабачка. Подумаешь, ожоги…
- Эль, ты опять меня жалеешь?
Её губы изгибаются в улыбке, в грустной улыбке.
- Не стоит. Мне не станет от этого легче. Я хочу забыть всё, что было, и двигаться дальше. Тебе советую сделать то же самое. Кстати, я же теперь прохожу интерактивное обучение. Врачом, конечно, не буду, но экономика тоже вполне интересное занятие.
- Я так за тебя рада.
- Ой, лучше расскажи, как день первый в универе прошёл?
- Хорошо. Только как-то страшилок многовато мне понарассказывали. Социальное неравенство, элита, холопы. Бред какой-то.
Как бы я ни старалась это проигнорировать, но от этих предостережений меня передернуло.
В прошлом году все общались друг с другом на равных, правда, и Дягилевой тогда не было. Она к середине года перевелась. И вот теперь… меня не то чтобы это напрягает, но всё же заставляет почувствовать себя слегка не в своей тарелке. По крайней мере, почти на всех перерывах разговоры одногруппников сводились к тому, кто где был летом, какую новую шмотку приобрёл и в каких клубах тусил на выходных. Так вот в Турции из них никто не отдыхал, я услышала столько названий различных островов и городов, что померещилось, словно я снова в школе на уроке географии.
- Сборище богатеньких уродцев?
- Да нет, все достаточно адекватные. Мне кажется, Аня преувеличивает…
- Это хорошо. Но ты всё же будь поаккуратнее, мало ли что у них там в башке. Может, вина? Отметим, так сказать.
- Тебе можно?
- Ой, да можно конечно. Достали эти таблетки. Так ты как? Поддержишь?
- Конечно.
- Ви-и-ить, принеси вино с балкона. Мама которое делала.
Витька копошится за стенкой, а потом приходит с пластиковой полуторалитровой бутылочкой красного напитка.
- Малиновое, - ставит на стол, - вы тут без фанатизма, а то некоторым завтра ещё на массаж, - стреляет в Олю глазами.
- Я помню. Мы немного.
- Сестрён, пока Элька здесь, я до сервиса добегу. Анатолий Андреевич работу предложил
- Иди, конечно, - распоряжается Оля.
А меня слегка передёргивает от имени бывшего свёкра.
Когда мы остаёмся вдвоём, я хозяйничаю под Олюшкиным чутким руководством, выставляя на стол пару тарелочек с едой.
- Ну всё, садись, хватит уже, - хмурится подруга, - как ты? Грустная такая.
- Нормальная, Оль, просто... сама знаешь. Никогда бы даже в страшном сне не представила, что наши жизни сложатся вот так. Извини, давай не будем. Лучше выпьем. За встречу!
- За неё. Кстати, вчера следователь этот несуразный приходил. Сказал, дело закрыли.
- В смысле?
Хорошо, что я уже успела проглотить вино, иначе оно бы встало у меня поперёк горла от таких новостей.
- Сами мы, Элька, в кювет слетели. Никто в нас не въезжал.
- Что за бред?
- А вот так. Записи с камер якобы нет и никогда не было. Машина наша в мясо, никаких улик удара, короче, сами мы. Скорость, наверное, превысили, а участок был не безопасный.
- Но как же так? Я помню. Я помню красную машину. Красную спортивную машину, Оля!
- Беда в том, что ты одна её помнишь. Меня сразу вырубило, я понять ничего не успела. А Витька видел только, как его фары слепили, но опять же, что со страху ни померещится. Да ещё и под градусом.
- Каким градусом?
- А так, следак сказал, что Витька пьяный был. Да-да, врачи заключение в тот же день дали, сразу после операции, и в крови алкоголь был.