Я смотрела мужчине в глаза и губы приоткрылись сами собой.

Сначала, я почувствовала горячее дыхание на своих губах, а еще, меня полностью окутал его запах, в который хотелось укутаться с головой.

Через мгновение я ощутила простое прикосновение, осторожное, почти неощутимое, но потом Вильгельм сорвался и буквально впился в мои губы своими.

Как же мне стало легко! Напряжение, которое сковывало мое тело, будто рукой сняло. Вместо него появилось невыносимое желание утонуть в том чувстве, которое накрыло меня сейчас волной невероятно острых эмоций, не испытываемых мной никогда прежде.

Мужчина целовал меня яростно, сминая губы, будто не мог насытиться, а я, как могла, отвечала ему на это безумие.

Не знаю, как мы выглядели со стороны — взрослый, крепкий мужчина терзает губы маленькой восемнадцатилетней девочки, которая, между прочим, совсем не противилась этому.

Невольно, из моего горла вырвался стон, нарушая тишину в доме. Закинув руки на шею брюнета, одной я зарылась в его волосы, а другой, совершенно случайно, поцарапала до крови его лопатку.

Вильгельм зарычал, не отрываясь от моих губ, переместил ладони на мои бедра и грубо рванул, прижимая к своему возбужденному члену.

Я застонала. Меня охватило безумие, затягивая в свой омут. Нужно было бы остановиться, перевести дыхание и прийти в себя хотя бы, но мы этого не делали.

Я отпрянула первая, упираясь обеими руками грудь брюнета, потому что внутри меня будто что-то перевернулось. Меня выворачивало наизнанку от неизвестного источника опасности.

Вильгельм смотрел мне в глаза и, клянусь, – его собственные почернели.

Я не успела и слова сказать, когда Вильгельм сорвался с места, заставляя побежать следом за ним.

— Запри двери и не выходи на улицу, — его слова прозвучали как приказ.

— А ты куда? – воскликнула растерянно.

Он не ответил, потому что за его спиной стремительно закрылась входная дверь.

***

Пять тридцать восемь утра.

С того момента, как Вильгельм вышел из дома в неизвестном направлении, прошло чуть больше двух часов. Все это время я сидела на полу под стеной, поджав под себя босые ноги, и смотрела на входную дверь, в которую вот-вот должны постучать.

То тревожное чувство было недолгим — буквально через полчаса оно прекратилось, будто его и не было. Что это за предчувствие, и куда ушёл Вильгельм – мне оставалось только гадать.

Другой вопрос – что это было на кухне? Что на нас нашло? Внезапное помутнение рассудка? Полнолуние? Что? Как теперь этому психу в глаза смотреть? Да и он хорош, воспользовался моей слабостью!..

Какой ещё слабостью, что я несу? Я же сама потянулась к нему! Прикидывалась невинным барашком, а оказалась волком в овечьей шкуре. Ну, хороша, ничего не скажешь!

В таком ступоре и в борьбе с самой собой я просидела, пока в дверь тихо не постучали.

Я резко поднялась, но затекшие ноги дали о себе знать резкой колющей болью. Не обращая внимания на эти мелочи, я подскочила к двери и открыла все замки, а потом отворила дверь и побледнела.

Передо мной стоял Вильгельм. Все его тело было испачкано в земле и крови, а единственные надетые на нем штаны разорваны на клочки. Он прошел мимо меня и закрыл дверь, повернув ключ в замочной скважине.

Я смотрела на него во все глаза и не знала, что меня волнует больше – где он был или чья на нем кровь.

Сердце заколотилось от мысли, что сам мужчина может быть ранен, а я стою тут и жую сопли.

— Вильгельм, что произошло?

— Все нормально, — он неожиданно тепло мне улыбнулся. — Это не моя кровь. Не волнуйся, — мужчина отвернулся и пошел прямиком в ванную, но прежде чем скрыться, обернулся ко мне. — Иди в постель, Аркадия. Еще слишком рано. Я скоро поднимусь к тебе, — и пропал с моих глаз.