Кир прошел к учительскому столу, положил на него горку предметов: голографический планшет, стопку тетрадей, небольшой пластиковый прямоугольник карты с записью визгейма, классный журнал.

Фиолетовая рядовка, устраиваясь на подготовленных для комиссии стульях в конце класса, поинтересовалась:

– А вы всегда учеников отмечаете на бумаге?

– Всегда, – флегматично ответил Кир.

Только он выложил последний предмет – красную и синюю ручки – как в ту же секунду прозвенел звонок. Ученики уже стояли у своих мест, вытянувшись во фрунт, у каждого на парте красовались до поры закрытые тетради, ручки, цветные карандаши и спящие ученические голопланшеты, а венчал эту геометрическую красоту учебник зоологии за восьмой год обучения, заранее открытый на нужной странице. Сейчас, в мае, закончился раздел «Млекопитающие», и ровно один академический час – по мнению Кира, непростительно мало! – уделялся биоразнообразию жизни той планеты, на которой развивалась колония.

Но на одной парте не было ни карандашей, ни ручек, ни тетрадей, ни учебника. Кир только глаза прикрыл. Снова. Его постоянная головная боль – Дженк. Учитель не стал делать замечания. На открытом уроке только разборок с проблемным учеником не хватало!

– Здравствуйте, класс! – поприветствовал учащихся Кир.

– Доброе утро, Кир Сергеевич! – донес ему в ответ хор детских голосов.

– Садитесь. Кого нет? А, вижу. Итак, кто скажет мне тему урока? Если посмотреть на доску, вы вполне можете догадаться, хотя это и не особенно очевидно, – поддел познавательный интерес своих восьмиклассников Кир.

– Там жук. Это майский хрущ. Вы на доске нарисовали майского жука и его строение, – принялась рассуждать одна из учениц. – Но жуков мы проходили в прошлом году, а по теме у нас эволюционная теория…

– В точку! – просиял Кир. – Мы с вами сегодня рассмотрим, как эволюционный процесс Третьей экзопланеты развивался с момента возникновения насекомых до появления тут извне человека разумного. Да, Дженк?

– Можно выйти? – угрюмо спросил поднявший руку ученик.

Его состояние Киру категорически не понравилось. Мальчик не поднимал глаз, его обычная задиристая веселость куда-то делась.

– Только что перемена была! – наставительно произнесла инспекторша.

– На перемене у молодых людей хватает разных интересностей и помимо посещения туалетной комнаты, – процедил Кир. – Порой не всегда успевается сообразить, что и туда неплохо было бы заглянуть. Дженк, идите.

Подросток тихой тенью выскочил из класса. Кир проводил его взглядом и повернулся к классу:

– Итак, на чем мы остановились? Да.

Кир взял планшет, встал из-за стола, положил аппарат на пол и запустил голопроекцию, над которой работал несколько лет. Расцвело громадной глицинией сложнейшее Древо Жизни: протянулись его филогенетические ветви, ввысь и до самого пола, расцвели цветы семейств, родов и видов. Ученики восхищенно зашушукались, особенно первые парты, на которые невесомо легли яркие картинки.

Кир пару секунд любовался реакцией, потом любовно погладил дерево. Проекция слегка засветилась в ответ. Учитель пробежался пальцами по стволу.

– В принципе эволюция на Третьем принципиально не отличалась от эволюционных линий развития на Земле, в Первом, Втором, Четвертом и Пятом мирах. Этого научно никто объяснить не может, потому что ранее считалось, что жизнь на нашей родной планете уникальна. И совокупность случайных факторов, позволивших Земле обрести жизнь, повторить не удастся, шанс, в лучшем случае, один на миллион. Но звезд и планет в нашей необъятной Вселенной намного больше миллиона. И, как выяснилось, природа ходит одними путями. Смотрите.