– А что потом? – спросила она, когда Матео замолчал.

– Зевс стал повелевать небом, а также вмешиваться в жизнь смертных. У него было много детей.

– А сколько у него было жен? – заинтересовалась Бейли.

– Боюсь, что у него было очень много детей, рожденных в результате, выражаясь современным языком, интрижек со многими богинями и смертными женщинами.

– Да уж, не повезло деткам!

– Это точно.

Бейли посмотрела на профиль Матео: высокий лоб, прямой нос, четко очерченные, чувственные губы. Да, ее заинтересовал не только Зевс, но и рассказчик о нем. Другой вопрос, что вообще-то жизнь Матео Селеки ее не касается. Впрочем… Завтра они расстанутся. Если не задать вопроса, то вообще не получишь никакого ответа.

– Извините, Матео, но можно вам задать личный вопрос?

– Задать можно. Но вот право отвечать на него, я оставляю за собой. – Матео с улыбкой посмотрел на Бейли.

– Конечно. Ваша бабушка сказала, что вы уехали из Каза-Буоны, когда вам было двенадцать…

Матео помедлил – это длилось всего секунду, но его сомнение было очевидным. Тем не менее он ответил:

– Мой отец перебрался в Австралию, считая, что здесь больше возможностей для роста. Отец был бухгалтером и хотел, чтобы и я получил высшее образование.

– И вы с тех пор живете в Сиднее?

– Да, – кивнул Матео и добавил: – Но я путешествую при любой возможности.

– Чувствуете себя австралийцем?

– В некоторой степени.

Больше ничего уточнять он не стал и погрузился в молчание. У Бейли были еще вопросы, но она поняла, что хозяин приютившего ее сегодня дома не желает говорить о своей личной жизни. В общем-то его можно было понять: завтра они расстанутся и забудут о существовании друг друга.

Одна из статуй привлекла внимание Бейли. Она подошла к ней и провела рукой по холодному камню. Статуя изображала мать, склонившуюся над ребенком, которого она держала. Скульптура воскресила в памяти Бейли воспоминания о ее собственной матери, о том, какой любящей и заботливой она была. Бейли будет ее всегда не хватать…

– Этот ребенок… Это не Зевс, когда он был младенцем? – спросила Бейли, глядя на фигурку ребенка.

Матео подошел и остановился у нее за спиной:

– Нет. Больше символизирует то, чем я занимаюсь.

Его профессия. «Акушер, причем один из лучших в Австралии», – говорила его бабушка, и не один раз.

– И скольким детям вы помогли появиться на свет, доктор Селека? – спросила Бейли, разглядывая статую женщины с мягкой, любящей улыбкой.

Матео не ответил. Бейли повернулась, и у нее перехватило дыхание от исходившего от него мужского запаха. Голова ее слегка закружилась. Матео посмотрел на нее своими темными блестевшими глазами. Порыв ветра бросил прядь волос ему на лоб, и в эту секунду Бейли услышала:

– …не сосчитать.

Только тогда Бейли поняла, что Матео говорил, а она, заворожено глядя ему в лицо, не слышала, как он начал отвечать на ее же вопрос…

– Прошу прощения, – извинилась она. – Не сосчитать… что?

Матео слегка нахмурился:

– Скольким детям я помог появиться на свет. Слишком многим.

Бейли слегка покраснела, недоумевая, почему случился этот провал в памяти. «Может быть, – внезапно подумала она, – потому, что Матео так действует на меня?» Когда он оказывался рядом, она становилась словно сама не своя, он подавлял ее исходившей от него силой.

– Рождение каждого младенца всегда несет с собой что-то новое. Ни одни роды не похожи друг на друга при всем том, что дети рождаются в общем-то одинаково. И не стоит забывать про осложнения.

О том, что иногда роды идут совсем не так, как ожидалось, и о том, каким бы знающим и опытным ни был врач, но и он не всесилен, Матео говорить не стал.