Он выбросил мысли о ней из головы и остановился на крутых ступеньках, ведущих с Бейкер-стрит к Бродвею и Вальехо-стрит. Он наслаждался видом и прохладным бризом и решил не идти дальше, а просто посидеть на верхней ступеньке. Он вытянул перед собой длинные ноги и с улыбкой стал смотреть на панораму города. Может быть, он никогда не встретит женщину своей мечты. Может быть, он никогда больше не женится. Ну и что? У него хорошая жизнь, уютный дом, адвокатская практика, которая не только интересна, но и успешна. Может быть, ему больше ничего не нужно, кроме этого. Может быть, он не вправе мечтать о большем.

Алекс смотрел на строения пастельного цвета, расположенные вдоль гавани, на небольшие пряничные викторианские дома, похожие на его собственный, на Дворец изящных искусств, построенный в греческом стиле… Потом перевел взгляд с купола дворца вниз, на крыши домов. И тут он увидел ее. Женщину, сидевшую на нижней ступеньке лестницы. Казалось, будто она вырезана из мрамора, как статуи во Дворце изящных искусств, только была намного утонченнее. Она сидела, опустив голову, и ее профиль был отчетливо виден в свете фонаря. Алекс замер на месте, устремив на нее пристальный взгляд. Она казалась ему произведением искусства, которое кто-то оставил здесь, красивым куском мрамора в форме женщины, сделанной с таким мастерством, что выглядел почти живым.

Она сидела неподвижно, и Алекс наблюдал за ней почти пять минут. Вдруг она резко выпрямилась, глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, потом медленно выдохнула, словно у нее выдался очень трудный день. На ее плечи было наброшено пальто из светлого меха, а ее лицо Алекс не мог разглядеть до конца. В ней было что-то необычное, и ему захотелось лучше рассмотреть ее. Он не мог сдвинуться с места, не мог отвести от нее взгляда. Он испытывал очень странное чувство, разглядывая ее в тусклом свете уличного фонаря и ощущая странное влечение к ней. Кто она такая? Что она здесь делает? Ее присутствие задело самые потаенные струны его души, и он сидел не шелохнувшись, хоть желал узнать о ней больше.

Ее кожа казалась удивительно белой в полумраке, а волосы, темные и блестящие, были небрежно собраны в узел на затылке. У Алекса сложилось впечатление, что они очень длинные и только несколько шпилек удерживают их от того, чтобы они рассыпались по плечам. На мгновение его охватило безумное желание спуститься по ступенькам, дотронуться до нее, сжать в объятиях и распустить ее волосы. И словно почувствовав его мысли, она внезапно вышла из задумчивости, подняла голову и повернулась к нему. И он увидел самое красивое лицо, которое ему когда-либо доводилось видеть. Лицо, которое, как он и полагал с самого начала, было произведением искусства. Тонкие, точеные черты, безупречная кожа, огромные темные глаза и изящная линия губ. Но более всего его заворожили глаза, смотревшие на него невидящим взглядом. Казалось, они заполняли все ее лицо, и в них читалась глубокая печаль. И при свете фонаря он смог теперь разглядеть две полоски от слез, стекавших по мраморным щекам. На какое-то мгновение их глаза встретились, и Алекс почувствовал, что все его существо готово устремиться навстречу прекрасной незнакомке с огромными глазами и темными волосами. Она выглядела такой ранимой, такой потерянной, сидя здесь на ступеньке. Вдруг, словно смутившись от того, что позволила ему многое увидеть даже в этот краткий миг, она быстро опустила голову. Какое-то время Алекс не двигался с места, затем снова почувствовал, как она притягивает его, словно он должен подойти к ней. Он наблюдал за ней, стараясь решить, что делать. Но она внезапно встала и завернулась в меховое пальто. Это было пальто из меха рыси, и оно окутывало ее словно облаком. Она снова бросила взгляд на Алекса, на этот раз мимолетный, а затем, словно она была только видением, незнакомка, сделав шаг в сторону живой изгороди, исчезла.