— Уже неважно, - шепчет, обнимает Рита.

В этом она права — точно, неважно. Уже оступившись я иду до конца. Да, я пьян, я возбужден, но стараюсь щадить её, понимая, что ей сейчас наверняка больно. Но она такая горячая. Узкая. Мокрая. Голову сносит, я поневоле ускоряюсь, слыша её всхлипы. Она не пытается остановить меня, прижимается теснее, приподнимает бедра, чтобы я глубже войти мог, до упора.

За несколько секунд до оргазма я успеваю вытащить член. По спине крупная дрожь, колотит, смотрю на распростертую передо мной девушку, бесстыдно раскинувшую ноги, сжимаю пульсирующий член рукой, кончаю на испачканные кровью простыни. Падаю на постель.

Понимание сотворенного приходит сразу. И Рита тоже будто трезвеет. В себя приходит. Встаёт, прикрывая грудь рукой. Грудь, на которой следы засосов, их поставил я. Подбирает с пола свою одежду.

— Брось её на хер, - говорю чуть охрипшим голосом. — Она же мокрая…

Встаю. Я не смущаюсь. Она сама пришла трахаться, пусть смотрит. На неё не смотрю. Возвращаюсь к шкафу, выиискиваю одежду. Ей бросаю. Она одевается, не сразу попадая ногой в штанины. Затем делаю то, что должен был сделать давно.

— Через пять минут у подъезда белый ниссан, - говорю не глядя на неё. — Оплачено с моей карты.

Она кивает. Ноги, в моих носках в сапоги не лезут, она бросает их тут же на пол, и надевает обувь уже на голые ноги. Молчу. Прихватывает сумку. Стоит снова в дверях. Я наконец смотрю на неё, потому что мне кажется, что она этого ждёт. В её глазах блестят слезы. Ревёт. Я не понимаю эту девушку.

— Я…я не скажу ей, - говорит она запинаясь.

Закрываю за ней дверь. Всю одежду свою она собрала, но на кухне так и висят колготки, переброшенные через спинку стула. У меня во рту горечь. Открываю новую бутылку, взамен той, что мы с ней пили. С бокалом не церемонюсь, наливаю в кружку из под чая, который выплеснул. Она пахнет чабрецом, кажется — Ритой. На душе пакостно. А ещё преследует навязчивая мысль — все только начинается.

4. Глава 4. Рита

Лето такое жаркое, что в теплом асфальте вязнут каблуки туфель. В коридорах общаги даже в такое время царит полумрак и прохлада. Иду. Прислушиваюсь к гомону, которым полно большое здание. Пахнет едой, на кухне гремят посудой. Когда-то мне казалось, что я привязана к этому месту. Скучать буду. Сейчас ничего этого нет, но все равно грустно. Целая эпоха уходит.

Наша комната битком набита сумками и свертками. Стопками с книгами, которые нужно перевезти. Баулами с зимней одеждой. Лия уже свернула матрас и теперь лежит на голой панцирной сетке закинув ноги на спинку кровати.

– Красота, - мечтательно говорит она. — Свобода. Но печально все равно, да?

— Да, — согласилась я.

Села на стопку книг. Всё это нужно спустить вниз. У Лии никаких проблем — Артём приедет и заберёт. А мне тащить самой.

— Ты точно решила сразу на работу устраиваться?

— Да.

На одной руке мозоль уже — половину барахла я уже отсюда утащила. Спина болит. Сил на поболтать уже не осталось.

— Поехали с нами, - просит Лия. — Хотя бы на три дня. Ну, чего тебе стоит? Представляешь, море, солнце, и мы с тобой такие красивые.

— Солнца мне и тут хватает, - отмахнулась я.

— Ну, почему у вас с Артёмом не выходит подружиться?

В её голосе искреннее огорчение. Ответить бы — потому что я просто пришла и совратила твоего парня. Он не очень то и хотел, отчего особенно гадко. Но остановиться я не могла. Но я молчу. Во первых я обещала. Во вторых… об этом позже.

— Вот вернёшься и мы с тобой погуляем.

— А когда то мечтали квартирку на двоих снимать…