– Что это? – спросил он, перехватив пузырек.

– А на что похоже? – хмыкнула, попытавшись отобрать у него флакончик.

Но он отдернул руку, еще и отвернулся. Открыв пузырек, Костя понюхал содержимое и тут же чихнул.

– Какая гадость, – резюмировал он, после чего повернулся ко мне и поинтересовался: – И ты это пьешь?

– Нет, нюхаю, – огрызнулась я, отворачиваясь обратно к тумбочке.

Открыв небольшой ящичек, который был скрыт от любопытных глаз, я достала документы и ту небольшую сумму денег, что была оставлена на жизнь.

– А я все думаю, почему ты какая-то не такая, – пробурчал за спиной Костя, заставляя меня вздрогнуть. – Глаза блестят, движения более порывистые и слегка размытые. Словно ты находишься в некой эйфории. Еще и запах странный. Ты хоть понимаешь, что это такое? – спросил он, обернувшись и смотря на меня зло.

– Это лекарство. Его выписал врач. И оно мне помогает! – словно маленькому ребенку, объяснила я, снова попытавшись отобрать у него пузырек.

– Помогает от чего? – спросил он, опять увернувшись от меня.

– Иногда избавляет от подобного кошмара, какой произошел этой ночью, – объяснила, надеясь, что на этом расспросы закончатся и он наконец-то вернет мне эти треклятые таблетки.

– Больше ты их принимать не будешь, – произнес Костя, подходя к окну и, распахнув его, выкинул пузырек на улицу.

– Естественно не буду, ты их только что выкинул в окно! – возмутилась я, подходя к нему и выглядывая вниз. – И что теперь мне делать? Ты хоть знаешь, что достать их не так-то просто? И это не говоря о цене, – раздосадовано произнесла, продолжая выискивать на земле взглядом несчастный пузырек.

В принципе, ничего страшного не случилось. Я все равно хотела пойти на прием к врачу и поменять лекарства, эти уже не помогали. Но беда в том, что я собираюсь отправиться неизвестно куда, и теперь непонятно, когда смогу попасть к врачу. А что будет со мной без таблеток, не знаю, слишком уж долго я их принимаю.

– Нужно пойти и найти их, – проговорила, отворачиваясь от окна.

– Не нужно, – ответил Костя, осматривая квартиру, словно пытался что-то для себя решить.

– Ты не понимаешь, я не знаю, что со мной будет без лекарств! – закричала я и сама удивилась такой реакции.

– Вот и узнаем, – бросил он, останавливаясь напротив моих картин. – Мы не можем это так просто оставить.

– Вот и я о том же, – согласилась с ним.

Я думала, что он осознал свою ошибку. Ведь что бы он там ни полагал, страдать-то потом не ему. Я собиралась уже идти к двери, чтобы пойти и отыскать таблетки, пока их не утащил какой-нибудь наркоман. Но слова Кости меня остановили.

– Мы должны забрать картины.

– Что? – удивленно прошептала я, оборачиваясь.

Поначалу я подумала, что он шутит. Пока Костя не стал собирать мои картины. Сначала одну, потом вторую, третью. Но их было слишком много. Они вываливались из рук его рук, с шумом падая на пол, образуя уже не аккуратный ряд, а бесформенную кучу. Поняв, что у него ничего не получается, он сдался.

Подойдя ближе, я встала рядом, смотря на кучу картин, которыми раньше дорожила. Но со временем они стали всего лишь жуткими воспоминаниями.

– Зачем они тебе? – спросила, пытаясь понять, для чего они ему нужны.

– Это часть нашего мира, и никто не должен знать о нем. Особенно люди, – проговорил Костя, посмотрев на меня.

– Если мы возьмем картины, то я возьму лекарство! – заявила, вскинув гордо подбородок.

Немного посомневавшись, Костя все же согласился с моим условием.

Хмыкнув, я подошла к столу и взяла канцелярский нож, после чего вернулась к картине, той самой, что рисовала для парня. Недолго думая, резким движением провела ножом по картине.