– Точную причину указать не могу. Видимо, короткое замыкание. Пусть инженеры и следователи в торпедном отсеке разбираются… Если там что-то осталось. Это «железо» обещали еще в позапрошлом году списать. На нем вообще нельзя было выходить в море.

В руках подшакальника появилась папка с серыми листками протокола.

– Так и запишем, – улыбнулся он, и его огромные, как у стрекозы, глаза уставились на собеседника с холодным превосходством. – При-чи-ну наз-вать не мо-гу. А может, пожарный дивизион не знал, что ему делать? Может… они просто оказались необучены?

– Командир дивизиона, земля ему пухом, перед автономкой сдал допуск, и это есть в документах, – невозмутимо ответил Макаров.

– Проверим, это несложно будет сделать.

Морской Волк понимал: для этого хлыща участие в расследовании ЧП – настоящий звездный час. Чем больше гадостей он накопает на подозреваемого, чем суровей он будет в формулировках, тем больше вистов получит от непосредственного начальства за «принципиальность» и «профессиональный подход к делу».

– Тогда следующий вопрос: кто вам дал право отстреливать вблизи территориальных вод государства, члена агрессивного блока НАТО, боевые торпеды? У вас был приказ?

– В БЧ-1 началось внезапное задымление, затем – пожар. Считаете, если бы у норвежских берегов вместе с торпедами рванули все шестнадцать баллистических ракет – это было бы лучше? К тому же торпеды были не на боевом взводе…

– Так и запишем, – с удовольствием процедил капитан третьего ранга. – Стрельбы производилась самовольно, безо всяких санкций командования… Насколько я понимаю, вы даже не соизволили поставить нас в известность перед стрельбами? – на голубом глазу уточнил он.

Макаров молчал. И интонации, и вопросы визитера оправдывали самые худшие опасения. Кавалер ордена Красной Звезды прекрасно понимал, что выполнить все его сегодняшние пожелания Макаров был на горящем ракетоносце не в состоянии. В задачу его входило отыскать нарушения в действиях командира, а не разобраться в истинных причинах. Позиция выигрышная – заставь оправдываться, и человек тут же станет виноватым.

– Следующий вопрос: почему в нарушение всяких инструкций вы произвели всплытие в непосредственной близости от территориальных вод той же Норвегии? Вы понимаете, каким международным скандалом это могло закончиться? Вы понимаете, что могли спровоцировать серьезный международный конфликт?

– Я действовал по инструкции, – парировал командир «К-513», перехватив стиль ведения беседы. – В случае пожара командир как раз и обязан скомандовать немедленное всплытие, после чего сразу же известить КП. Так в чем нарушение?

– Вы процитировали почти правильно. Но так предстоит поступать везде, только не вблизи территориальных вод государства – члена НАТО, – с лучезарной улыбкой сообщил собеседник.

– Товарищ капитан третьего ранга, – обратился Макаров, сдерживаясь из последних сил. – Разрешите вопрос.

– Пожалуйста.

– Вы когда-нибудь в автономке были?

– На флоте у каждого свои функциональные обязанности, – казенно улыбнулся сухопутный моряк. – Мы на берегу, вы – в море. Мы со своими обязанностями справляемся, а вот вы, как я понял, нет. Грамотный командир, а тем более подводник, должен знать все инструкции и всю документацию наизусть… Чтобы все это ис-пол-нять. Понятно? – Закатив значительную паузу, он неожиданно скомандовал: – Присяга!

– Что – «присяга»? – не сразу понял Макаров.

– Текст присяги. Наизусть. Можете – сразу, без запинок и без подсказок? Не можете. То-то, – прозвучало с интонациями последнего, убийственного аргумента. – Теперь понятно, почему у вас люди гибнут. Сами и виноваты…