Не церемонясь, рванула ручку на себя. Дверь распахнулась. Я влетела в комнату и остановилась как вкопанная, растерянно озираясь: дочери в комнате не было. Я даже присела и заглянула под кровать.

Всё было тщетно. По пути отметила, что закатившейся под кровать бутылки с минералкой тоже нет. Видимо, я красноречиво днём вглядывалась туда. Белла перепроверила и поняла, на что я смотрела…

"Надо срочно звонить в полицию и Владимиру Фёдоровичу, поставить всех в известность о происходящем в доме", – решила я, поспешив в прихожую за телефоном. Его я оставила в сумочке. А сумку – на банкетке у входа.

Мимо кухни проскочила не заглядывая.

Мне и без того было трудно дышать, но, не обнаружив в прихожей сумку, затрясло так, что если бы это не касалось Анжелики, то я наверно осела там. Знобило так, что я с трудом попадала в рукава пальто. Я понимала, что необходимо срочно заявить в полицию о пропаже дочери. Но без сумки, в которой остался телефон и кошелёк это было сделать сложнее.

"Ничего. Главное, выбраться на дорогу: остановлю попутку и попрошу вызвать полицию", – рассуждала я, пока обувалась. Толкнула входную дверь…

Но та оказалась заперта. Притом закрыта на нижний замок, который открыть можно было только ключом. Мы им обычно пользовались, только когда уезжали надолго.

Вот тут я струхнула не на шутку. Я не понимала, что им надо от меня, а неизвестность пугала ещё сильнее.

Стоять и бесконечно пялиться в запертую дверь, тоже не помогало. Я набралась решимости и вернулась

в кухню.

– Может быть, объясните, что здесь происходит? – я опёрлась о косяк, разглядывая мужа и подругу в свете открывшихся обстоятельств. Мне казалось, что у таких особей должны быть какие-то отличительные черты. Ну если не рога и копыта, то хоть что-то, что указывало бы на то, что это не люди.

Но нет же! С лицами всё в порядке. Правда, глаза стали надменно-чужими, холодными. Словно они собирались спросить с меня за все грехи человечества.

– Андрей, если с Анжеликой случится хоть что-нибудь плохое, ты об этом сильно пожалеешь! – придала я голосу уверенность.

– Ох! – издевательски рассмеялся он. – Как страшно! – он встал и прошёл к окну. В наступившей тишине смешок Беллы прозвучал зловеще.

– Что всё это значит? – попыталась наладить диалог я. – Вы решили быть вместе? Пожалуйста! Валите отсюда и будьте счастливы! К чему этот триллер?!

– "Валите отсюда"? – развеселился мой доселе заботливый муж. – Ты, оказывается, глупее, чем я думал. Не-ет, дорогая, это ты свалишь из дома, а мы с Беллой получим то, что нам положено. Да, Рыжик? – он обнял любовницу за плечи и поцеловал в висок. Та нежно улыбнулась ему в ответ.

Я невзначай ущипнула себя, потом ещё, с такой силой, что под ногтями защипало. В реальность происходящего верить не хотелось.

18. Глава 17. Ультиматум

– Это папин дом! Ты к нему не имеешь никакого отношения, мерзавец, – пришла в ярость я. Эти двое держались так нагло, что мне сложно было не вестись на их провокации. – Куда вы дели мою дочь? Верните, и я обещаю, что этот инцидент останется между нами.

– О как! Смотри, Белка, она мне ещё и условия диктует! – он издевался надо мной, и я была потрясена его новым, для меня, образом. За все годы Андрей ни разу не показал себя вот таким: жестоким, холодным, циничным.

А подруга?

Белка всегда ходила за мной по пятам и заглядывала в глазки. Но я никогда не относилась к ней высокомерно. Даже в детстве, когда её мама работала у нас поваром, никогда между нами не было неравенства. Да и потом, когда она приехала в город, я же ей помогала во всём, как подруге. Почему же сейчас она смотрит на меня так враждебно?