Язык бескомпромиссно вторгается в мой рот и лишает рассудка, одаривая грубой нежностью, о существовании которой я никогда не знала.

Танец губ и языков заканчивается быстро, Лев просто отрывается и вперяется в меня потемневшими от похоти глазами.

—Охереть, ему порвет пердак.

С этими словами слышится звук сигналки, а затем меня, шокированную, услужливо сажают на переднее сидение. Сквозь тонированные стекла автомобиля я вижу, как Сережа стоит и обтекает. Совсем как я стояла и обтекала от дерьма вчера.

4. Глава 4

ГЛАВА 4

АРИНА

Уже дважды за сутки я сижу в машине Льва Громова. Однако не от этого мое сердце громыхает так, что закладывает уши, а от будоражащего кровь поцелуя. Лев Громов не просто поцеловал меня, он разбудил такие эмоции, на которые я и не подозревала что была способна.

Картинки неприличного содержания наполняют голову, отчего мои щеки покрываются пунцовым румянцем. Это я замечаю в зеркале бокового вида, когда мы несемся по трассе. По-другому, похоже, Лев не умеет ездить. Ему непременно нужно выпендриться и пощекотать нервишки.

Возьми себя в руки, Любимова! Что тебя не целовали, в самом деле?! Сколько уже у тебя этих поцелуев было? Впрочем, таких никогда… Этот парень ходячий грех.

— Зачем ты это сделал? — когда первый шок проходит, хмуро спрашиваю.

— Что именно? — падая на дурочка, невинно уточняет Лев.

— Поцеловал меня!

— А что, Любииимая, не понравилось?

На его лице красуется самодовольная ухмылка. И мне, клянусь, хочется стереть ее кирпичом! Эго у этого парня больше, чем планета Земля.

— Послушай, ты не можешь просто брать и в любой момент запихивать свой язык мне в глотку!

Выпаливаю эти слова, возмущенно пыхтя и грозно сверкая глазами. Лев на это невозмутимо хмыкает и бесцеремонно заявляет:

— Почему не могу? Еще как могу!

— Не можешь!

— Постой, малыш, не ты ли пять минут назад согласилась притворяться, что мы с тобой мутим?

Уфф, какой же невыносимый тип!

— Обязательно быть таким вульгарным?

— Если ты хочешь нежностей, Любимова, то стоило остаться с моим братцем. Или замутить с одним из тех лохов, которые готовы целовать твои следы. А я, малыш, такой хуйней не страдаю. Смирись с тем, что конфетно-букетный период мы прошли, и перешли к самому интересному, — притормозив на светофоре, Лев поворачивает ко мне голову и похабно подмигивает, не оставляя сомнений, что подразумевает его это «самое интересное».

Обиженно надув губы, складываю руки на груди, всем своим видом изображая оскорбленную невинность.

Серьезно, Арина? И с этим парнем ты собираешься что-то там имитировать? Боюсь, даже моего ангельского терпения не хватит. Лев Громов — вихрь, ураган, что сносит все на своем пути. Он оставляет за собой шлейф из разбитых сердец. А я всего лишь Арина Любимова — простая девчонка, отличница с хорошей репутацией. Как ни крути мы слишком разные с Громовым. Глупая идея, но ведь еще не поздно передумать, правда? Подумаешь, поцеловались. Велико событие. С кем Громов только не целовался?

— Куда мы едем? — только сейчас додумываюсь задать этот вопрос.

— У меня сейчас тренировка. Приедем, засветимся, подогреем слухи, а потом отвезу тебя домой. Не дрейфь, Любимая, все будет тип-топ!

Светофор переключается на красный, и Лев срывается с места. Кажется, когда мы доезжаем до стадиона, на моей голове появляются первые седые волосы. Выхожу из его «Порше» громко хлопая дверью, на что Лев тут же возмущается:

— Эй, можно поласковее с моей крошкой?

Парни и их игрушки. Этим все сказано. Держу пари, если перед Львом будет стоять красотка с пятым размером груди и какая-нибудь «Ламборгини» лимитированной серии, красотке придется посторониться. Увы, «Ламборгини» вне конкуренции.