А он лжет. Точно так же, как лгал мне тогда, когда убеждал, что ребенок перепутал. Сделал вид, что не знает его, глядя в глаза собственному сыну.

Он лгал ему. Лжет и мне. Идет напролом.

— У тебя кровь! — выпаливает Дэн, глядя куда-то вниз.

— Да я вся кровоточу, как одна большая рана! — хочу ему сказать, но он имеет в виду совсем другое.

Нога. Моя нога порезана. Тем осколком?

Дэн хватает на руки и тащит в ванную, точно его личную куклу. Ставит на душевой поддон.

— Потерпи. Надо промыть. — велит мне, направляя струю холодной воды.

А я не чувствую боли. Не чувствую боли в ноге. Мне больно от того, как он себя сейчас ведет. Он и с ней так же мил, когда они наедине?

Ведь женщине, с которой когда-то была всего лишь интрижка, просто так не дарят такие же кольца, как у жены. Или это у меня кольцо, как у нее? Не сообщают им, о том, что жена собирается в галерею.

Он не скажет мне правду. Он будет врать, даже если приставить пистолет к его голове. Он будет твердить свое.

— Стой здесь. Я принесу аптечку. — выдает он, выходит из ванной, а я смотрю ему в спину разбитыми глазами.

Кап. Кап. Срывается с носика крана.

Ступаю мокрой ногой на кафельный пол. Шаг. Еще один шаг. Еще.... Щелк!

7. Глава 7. Куда?

Щелкает входная дверь, и я, схватив сумку и ключи, выбегаю из дома.

Снимаю с сигнализации “Порш” и забираюсь в салон. Кнопка зажигания, коробка передач, педаль, и автомобиль срывается с места с примечательным рыком.

В зеркало заднего вида ловлю гневный взгляд мужа, уже обнаружившего мой побег и вылетевшего из дома.

— Лита, стой! — рявкает он, но и не думаю слушаться.

Мне нельзя здесь оставаться. Не сейчас, когда в голове такая каша, а его голос и взгляд и имеют надо мной какую-то демоническую власть.

Мне нужно побыть одной. Нужно привести мысли в порядок. Нужно прийти в себя, в конце концов, если это вообще возможно в таких обстоятельствах.

Боже! У него есть сын! Сын, которого он срывал.

И даже если верить его словам, чего делать не стоит, это все равно так. Пусть не четыре или три года, но он скрывал его два месяца.

Хотя нет. Я уверена, что он все это время знал. И не спрашиваете, откуда я знаю. Я чувствую! Сердцем. Душей. Каждой клеточкой этого гребанного тела, что изнывает сейчас от боли.

Как же я зла. Хочется кричать во все горло и долбить рукой по рулю пока не отпустит, но чем это поможет?

Ничем.

А что мне вообще может помочь?

Таблетки от этой боли нет. И время не лечит, как все говорят, оно позволяет смириться. Смириться с тем, что так, как раньше уже не будет. Что любимые могут обманывать. Что те, кому доверял, как самому себе, способны предавать. Что никому нельзя верить. Ни во что нельяз верить.

Эти взгляды, полные любви. Слова, заползающие прямо под кожу и ласкающие само сердце. Чуткие прикосновения, от которых по коже мурашки. Жаркие объятия и страстные поцелуи.

Ничему из этого нельзя верить.

Для меня это было всем. Он был единственным. Но я для него нет.

От горьких мыслей отвлекает звонок, доносящийся из сумки, что лежит на соседнем сидении, но сейчас не до телефона. И я отлично знаю, кто звонит.

Звонит раз. Второй. Третий. Уже хочется вышвырнуть мобильник в окно, но вместо этого я срываюсь на слёзы. Они топят глаза, разъедают щеки.

Так нельзя. Нужно остановиться.

С легким свистом колодок, новый “Порш” тормозит в кармане у самой реки. В небе уже полно звезд. Город кишит машинами и людьми, а мне кажется, что я осталась одна на всем свете.

Я сбежала из единственного места, где чувствовала себя в безопасности. Сбежала от единственного человека, в чьих объятиях я находила истинный дом.