Смешно, что дочь бизнесмена, была официанткой. Что ж, тогда мы с отцом не ладили, благодаря Ларисе, и все, чего я достигла, мне удалось именно благодаря упорству и труду. Это уже потом “не такая уж плохая дочь” смогла войти в семейный бизнес. И без Дэна там не обошлось.

Едва мысли снова утекают к этому предателю, глаза начинает щипать от слез. Живо набираю в легкие воздух и сжимаю кулачки, чтобы остаться стойкой. Не при этом же усталом мальчике реветь. У него своих забот хватает.

– Прошу, — открывает он дверь ключ-картой и жестом приглашает войти первой.

Делаю пару шагов и замираю, видя на кровати двух лебедей из полотенец и лепестки алых роз поверх белого постельного белья.

— Это что? — срывается на хрип мой голос, потому что в голове вновь мечутся воспоминания.

Солнечный берег, теплое море, медовый месяц и точно такие же лебеди в нашем с Дэном номере….

— Бонус от отеля. — улыбается неловко мальчик.

— Мне? — хочу убедиться и тут же закусываю губу. Больно!

Не губам больно, а сердцу!

— Прошу прощения. — спешит исправиться паренек, пугаясь блеска слез в моих глазах.

Мне совсем не хочется его сейчас пугать, просто эти проклятые птицы из полотенец….

Возьми себя в руки, Лита, черт тебя дери!

— Этот номер бронировали молодожены. Они отказались, а администратор решил сделать подарок вам. Вам не понравилось?

— Ну что вы. Понравилось. Спасибо, — отвечаю я, и дав парню чаевые, спешу закрыть дверь.

Припадаю спиной к стене.

Поспала, называется. Привела мысли в порядок. Успокоилась…. Ага.

В душе опять черти что. Хоть громи этот номер, будто эти лебеди виноваты, что мой муж меня обманывал.

Нет. Громить я ничего не буду. Выпью этого гребаного шампанского, что тоже входит в комплимент от отеля, сразу с двух фужеров для молодоженов. И за себя и за Дэна.

Отмечу наше расставание! И лучше отключу мобильный, чтобы ненароком не сорваться и высказать все, что думаю по телефону.

Так я хочу поступить, но выходит все совсем иначе….

9. Глава 9. Кто его впустил?

Шампанское обычно открывают на праздник, а я вот в такой день. Смотрю сквозь холодное запотевшее стекло фужера как пузырьки поднимаются со дна и лопаются доходя до поверхности.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Они погибают. Погибаю и я.

Оставляю фужер почти нетронутым на белом подоконнике у черного окна.

Машины гудят, город не спит. В комнате уже люто холодно, и надо бы закрыть окно. Но нет.

Забираюсь с ногами на плотную белую простынь и сворачиваюсь калачиком, будто так мне будет легче дышать или думать. Даже завидую тем, кто может послать все к черту и забыться. Мне такое умение не дано.

Телефон уже давно молчит. Видимо, в какой-то момент Дэн решил что можно бросить идею искать меня и говорить нам уже не обязательно.

Наверное, я должна радоваться тому, что наконец-то могу побыть в тишине. В одиночестве, которое ненавижу.

А вместо этого я загоняюсь самыми страшными мыслями. Если Дэн не ищет меня, то где он и чем сейчас занят? Он спокойно спит в нашей постели? А, может, пошел к ней?

От последней мысли меня накрывает новый острый приступ боли.

Я люблю своего мужа даже сейчас. Люблю и ненавижу. Люблю, но не прощу. Не смогу простить.

Закрываю глаза, и снова вижу то, что было в галерее. Ту нахальную блондинку, мальчишку, что стоял на цыпочках, лишь бы держаться за ее руку, то, как он бежал к моему мужу. Как звучало слово “папа” из его уст.

Даже думать страшно, сколько было радости и надежды в детских глазах. И как она разбилась, когда Дэн отмахнулся от него.

Он, наверное, с ним.

Должен быть с ним. Должен завоевывать прощения за то, что едва чуть не разрушил мальчику мир. Должен уверить его, что папа ошибся.