Злость на Радова как рукой снимает, потому что теперь я полностью поглощена переживаниями за сына. Умом-то я понимаю, что ничего страшного не произошло, и он плачет только потому, что ему стало некомфортно спать мокрым.

Но мое материнское «я» будто не понимает этого. Ребенок плачет ─ значит, ему очень плохо, а мое сердце кровью обливается. Что уж говорить о днях, когда Ваня болеет. Ни есть не могу, ни спать нормально. Постоянно трясусь над ним, как сумасшедшая, хотя и понимаю, что тревога эта абсолютно лишняя и никому не поможет.

Наверное, с рождением сына я стала слишком слабохарактерной. А такие, как Радов, очень хорошо чувствуют слабых и подавляют их еще сильнее. Может, мне не нужно молчать, а стоит показать ему, что у меня тоже могут быть острые зубки? Вроде и надо бы, но слишком рискованно. Между собственной защитой и безопасностью сына я однозначно выбираю второе.

Переодев Ваню, начинаю его укачивать, но он будто и не собирается больше спать. Глазенки распахнул широко-широко, головой крутит, ручками машет и что-то болтает. А моя несчастная спина уже вот-вот отвалится.

Все тело ноет от усталости, но я не сдаюсь. Кладу Ваню в кроватку, пытаясь укачать его так, но он тут же начинает плакать. Затем сажусь с ним в кресло и прикладываю к груди, но он по-прежнему полон бодрости.

Делаю последний рывок и снова начинаю ходить по комнате, качая сына на руках и напевая ему песни.

За спиной раздается тихий щелчок двери, и я оборачиваюсь. Радов собственной персоной. Что, не дождался?

─ Не спит, ─ тихо спрашивает он, и Ваня тут же выворачивает голову в его сторону.

─ Нет, ─ тяжело вздыхаю я, потому что рыдать уже хочется от доли в спине.

─ Давай мне, ─ произносит он, подойдя, и тянет к Ване руки.

В другой раз я послала бы его к чертовой бабушке, но сейчас мои силы просто на исходе, и я готова принять любую помощь. Заодно и посмотрим, как Радов справится с ребенком. Может, пойдет, что это вовсе не игрушка, удовлетворит свою потребность в отцовстве и отпустит нас?

Вручаю сына Радову и скорее плюхаюсь в кресло, ощущая невероятное облегчение.

─ Ну, привет, ─ тихо и так ласково произносит Радов с улыбкой на губах, что мне начинает казаться, что сейчас передо мной другой человек.

Он поглаживает Ваню по животику и медленно покачивает, рассказывая ему сказку:

─ Жил был король. Все у него было хорошо, только наследника не было. Но однажды в замке появилась прекрасная девушка, которая затмила его разум…

Слушаю его, а глаза слипаются, и я перестаю улавливать смысл слов, погружаясь в сон.

Просыпаюсь оттого, что земля уходит из-под ног. Испуганно распахиваю глаза и понимаю, что он взял меня на руки и несет куда-то.

─ А Ваня? Я же… ─ лепечу я, но Радов тут же меня прерывает.

─ Тише. Он уже спит. Я его укачал.

Удивительно. Я столько времени провозилась с ним, а Радов уложил его за несколько минут. Или я спала дольше?

Может, он и не такой плохой отец, как я думала. Вот только в остальном он ужасный человек. Не представляю даже, какая женщина ему может подойти. Разве что та, которая всегда держит рот на замке и беспрекословно подчиняется любому его слову.

─ Поставь меня уже, я сама дойду, ─ фыркаю я, трепыхаясь у него на руках, желая встать на ноги.

─ Мы уже пришли, ─ не внимая моей просьбе, Радов заходит в спальню, в которой я еще не была, заходит внутрь и относит меня на кровать. ─ Спи, Софи, набирайся сил. Потому что завтра тебя будет ждать очень серьезный разговор.

9. Глава 9

Утром просыпаюсь оттого, что солнечный свет бьет прямо в лицо сквозь раскрытые шторы. Чувствую себя такой выспавшейся, как никогда за последние несколько месяцев. Потягиваюсь, зевая, и тут у меня будто челюсть заклинивает, когда в голову ударяет мысль: Ваня всегда просыпается рано утром на кормление!