— Хорошо, — киваю без особого энтузиазма.

— Не дрейфь, — улыбаясь, она слегка пихает меня крепким плечом. — Прорвёмся! Я за свою жизнь столько проверок пережила. Эта не будет исключением.

Натянуто улыбнувшись в ответ, снова молча киваю и, проводив женщину тревожным взглядом, возвращаюсь за свой стол.

Девчонки продолжают бурно обсуждать случившееся. Потом Светка убегает за сплетнями. А я сижу и понимаю, что ничего не чувствую.

Ни тревоги, ни волнения.

Видимо, моя нервная система настолько перегрузилась за последние дни, что просто дала сбой. Я безразлична абсолютно ко всему.

— В общем, вот что удалось выяснить… — тараторит Света с самого порога и прикрывает дверь. — По слухам — сам Батурин приехал!

— Владелец компании?! — выдыхает Ритка.

А я, наоборот, забываю, что нужно дышать.

— Да! С ним еще какой-то мужик серьёзный. Они конференц-зал заняли. Шерстят все отделы. Даже охрану на уши поставили. Изъяли все видеозаписи и журналы посещений!..

— Что за мужик-то? Второй который…

— Да не знаю я! Но, говорят, строгий и наглый. Даже нашу Грымзу Сергеевну из отдела снабжения на место поставил. Так-то!

— Обалдеть!..

Слушаю девочек вполуха. И, не смотря на внутреннее спокойствие, по коже ползут ледяные мурашки.

С одной стороны, есть надежда, что расследование раскроет махинации Авдеева.

А что, если нет?

Вдруг он успел уничтожить доказательства моей невиновности? Что тогда будет?

— Лера! Галина Ивановна звонит! — слышу встревоженный голос Риты. — Просит тебя подняться в конференц-зал!

На негнущихся ногах подхожу к двери и прежде, чем открыть её, вытираю влажные ладони об подол юбки.

Страшно ли мне? Трудно сказать.

Необъяснимое аморфное состояние еще присутствует, но его недостаточно, чтобы полностью абстрагироваться.

Я волнуюсь, но не боюсь.

Слышу приглушенные голоса в кабинете, и это усиливает тревогу. Но деваться некуда. Поэтому, стукнув два раза по двери, открываю ее и вхожу, заставляя присутствующих замолчать.

Кирсанов.

Его замечаю сразу.

Он сидит во главе стола, вальяжно откинувшись на спинку кожаного кресла. Невозмутимый, спокойный и уверенный, как всегда.

Избегаю его взгляда. Нахожу глазами Галину Ивановну, которая улыбается мне и кивает в знак поддержки. Рядом с ней сидит Батурин — владелец нашей фирмы. Мужчина среднего возраста, строгий, респектабельный. Он, пристально посмотрев на меня, многозначительно смотрит на Славу.

В зале есть ещё люди — представители госорганов. Они сидят за столом, изучают бумаги и ведут какие-то записи.

Кого я здесь не вижу, так это Авдеева.

— Здравствуйте, — нарушаю повисшую тишину.

— Добрый день, Валерия, — отвечает Батурин. — Присаживайтесь, — кивает на стул.

Сглотнув, иду к столу и занимаю место напротив начальницы. Её добрый взгляд не даёт волнению перерасти в панику.

— Станислава Романовича интересуют действия, которые ты совершаешь при подписании электронного документа, — спокойно сообщает женщина. — Расскажи, пожалуйста, как это происходит. Поэтапно.

Я вся внутри сжимаюсь.

По словам Авдеева, деньги отмывались через мою электронную подпись, и раз эта тема заинтересовала Батурина, значит он уже о чём-то догадывается. Или, того хуже, всё знает!

Вдохнув поглубже, усмиряю эмоции и ровным тоном описываю процесс работы с подписью.

Меня не перебивают, не задают вопросов, но когда я случайно поднимаю глаза на Батурина и ловлю его хмурый взгляд, моя выдержка осыпается, словно карточный домик.

Голос подводит, и я начинаю заикаться. На лбу выступает испарина, лицо горит, а в горле скапливается тугой ком.

Понимаю, что броня, которую выстроила моя психика, чтобы я не свихнулась, исчезает. Я близка к истерике, и контролировать ее становится невозможно.