— Успокойся, Лера, — цедит сквозь зубы. — Всё уже проверили и зафиксировали. Документальные доказательства перед тобой.

— Какие это доказательства? Меня кто-то подставил! Неужели ты не понимаешь?!

Чувствую, что начинаю задыхаться от несправедливости и обиды. Меня трясёт, в горле скапливается ком из слёз.

Я всегда старалась быть хорошим и добросовестным работником, никогда не отлынивала от обязанностей, не использовала родство с начальником и всегда отличалась исполнительностью. Мой профессионализм и знания отточены до блеска!

Поэтому сейчас я просто раздавлена. Уничтожена. И не понимаю, как подобное могло случиться со мной.

Но оказалось — это лишь цветочки.

Дождавшись, когда я возьму себя в руки, Авдеев-старший начинает говорить. И от его слов волосы на моем затылке встают дыбом, а вдоль позвоночника ползёт ледяной холод.

— Значит так, Лера, — обманчиво спокойно произносит мужчина. — Ситуация крайне неприятная. И я понимаю, как тебе непросто смириться с тем, что твои махинации вскрылись.

— Я же сказала…

— Тихо! — рявкает, заставляя меня вздрогнуть. — Сейчас я расскажу, как мы поступим, — продолжает ровным тоном. — А ты будешь молча слушать. Поняла? — Его пальцы до боли врезаются в мои плечи, и я рвано киваю. — Вот и умница, — хвалит, ослабив хватку. — В конце отчета указана сумма, которую ты у меня украла. Сумма достаточно крупная. Сможешь ее вернуть в ближайшее время?

Горько усмехаюсь. Ведь даже не зная финальную цифру, я могу уверено заявить, что не в состоянии отдать даже малую ее часть. У меня нет накоплений и заначек. Вообще.

Все сэкономленные деньги, премии и отпускные я вкладывала в ипотечный кредит, мечтая побыстрее выкупить квартиру.

Машинально тяну руку к отчету и, найдя в конце семизначное число, болезненно морщусь.

— У меня нет ни копейки, Андрей, — хриплю севшим голосом.

— У тебя есть квартира.

— Она в ипотеке, — отвечаю на автомате.

— Там осталось несколько платежей, насколько мне известно. Потом ты сможешь распорядиться ею так, как посчитаешь нужным.

Хмурюсь. Потому что до меня медленно начинает доходить, к чему ведет брат моего мужа.

— Ты хочешь, чтобы я отписала на тебя долю?

— Достаточно, если ты откажешься от квартиры в пользу Сергея, — лениво тянет Авдеев-старший. — И мы будем в расчете.

— Я не сделаю этого! — безапелляционно заявляю. — Там вложены деньги от квартиры моей матери. Это моё наследство! Ни Сергей, ни тем более ты — не получите это жильё!

Скидываю наглые руки с плеч, чтобы выбраться из-под давления. Но Андрей резко разворачивает меня на стуле и, оперевшись на подлокотники ладонями, склоняется к моему лицу. Буравит мрачным угрожающим взглядом. Давит психологически.

— Ты, наверное, не до конца поняла, с кем связалась, девочка, — рычит, злобно кривя рот. — Не сделаешь так, как я сказал — эти бумаги окажутся в Следственном комитете! Хочешь статью о хищении в крупном размере?!

Глядя в бешенное лицо, испугано сглатываю, ощущая, как нос щиплет от слёз.

Не знаю, как реагировать на такую откровенную агрессию. Ведь передо мной сильный влиятельный мужчина, а я всего лишь слабая женщина, за которую некому заступиться.

Осознавать это очень страшно. Страшно и обидно.

Часто моргаю, пытаясь удержать слезы, но они всё равно катятся по щекам.

Авдеев-старший, видя это, смягчается. Его взгляд становится менее злым и медленно скользит по моему лицу, останавливаясь на губах.

— Есть и другое предложение, — задумчиво произносит Андрей и внезапно тянется рукой к моей щеке. — Твоё тело — тоже валюта. Если хорошо поработаешь им, то я могу списать весь долг. — Он ведёт пальцами вниз по моему горлу, касаясь закрытого воротника рубашки и расстегивает верхнюю пуговицу. — Даже увольнять тебя не буду, — усмехается, цепляя вторую. — Но работать придётся двадцать четыре на семь. Во всех позах.