Еще через год она снова вышла замуж, и родилась моя сестра, Лора. Отчим ушел от нас, когда сестре исполнилось пять лет. Мама рыдала, а я… нет. Уж лучше совсем без отца, чем с таким. Он часто пил, гонял мать и меня заодно. Не трогал только Лору.

Тот день, когда отчим ушел, стал самым счастливым за много-много лет. Мы остались втроем.

Вспоминаю, как ревновала сестру к маме в детстве, как мечтала, чтобы Лора куда-нибудь исчезла, ведь тогда все мамино внимание и чуточку ласки достались бы мне. Но нет, каждый день я просыпалась в одной спальне с сестрой. Все лучшее доставалось именно Лоре, а я «уже большая, должна понимать».

Я страшно злилась, когда на мой очередной день рождения мама подарила мне потрепанную книжку, сказала, что денег нет, а через две недели купила красивучее розовое пышное платье Лоре на ее седьмой день рождения.

Я тогда даже расплакалась от горькой обиды, умчалась в комнату и не выходила весь вечер, пока гости праздновали день рождения и ели большой красивый торт. Наверняка вкусный. Мне так и не досталось ни кусочка.

А утром я застала Лору сидящей на кровати с высунутым от усердия языком. Рядом с ней лежало то самое красивое платье… с квадратной дыркой на подоле.

Сестра вырезала кусок и самозабвенно пришивала его в виде заплатки на мои старенькие темно-синие брюки от спортивного костюма, которые протерлись в одном месте от старости.

Она увидела, что я проснулась, улыбнулась и протянула мне обновку.

«Это тебе! Красиво, правда?»

Я тогда подавилась смешком. Ярко-розовая заплатка на спортивной вещи — красиво? Пальма первенства в конкурсе «Швея без границ» без сомнения досталась бы Лоре.

Однако с того момента мое отношение к ней изменилось, и спустя несколько лет мы и вовсе стали с ней не разлей вода. Это и сейчас так.

А мама… Она видится с Мишей раз в пару месяцев, да и созваниваемся мы с ней не так уж часто.

«Чужой ребенок всегда будет обузой для мужчины», — вспоминаю ее колкие слова. Она бросила их в сердцах давным-давно, но я помню.

В любом случае, других вариантов у меня все равно нет, придется ехать к ней.

Мама сейчас живет в своей двухкомнатной квартире с мужчиной, который моложе ее на шесть лет. Светится счастьем, порхает и радуется жизни. А когда человек счастлив сам, он хочет делиться счастьем с другими, разве нет?

Тем более я не стану навязываться надолго, максимум на несколько недель. Найду жилье, устроюсь на работу и съеду.

В этот момент как никогда радуюсь тому, что в последний год брала подработки на дом, и у меня на карточке сейчас есть тысяч десять. Негусто, но лучше, чем ноль.

Я бреду на остановку, по пути несколько раз набираю маму.

Она не отвечает, и приходится ехать так. Когда подхожу к нужному подъезду, задираю голову и вижу, что на ее кухне горит свет. Все-таки дома.

Я вхожу в подъезд вслед за молодой девушкой и спустя минуту звоню в дверь маминой квартиры.

Дверь открывает мамин сожитель, Виталий, с голым торсом — на нем лишь черные домашние шорты. Он проходится по мне взглядом сверху вниз, приподнимая бровь, чешет затылок в недоумении.

Ну да, ну да, я до этого ни разу не приезжала без звонка, тем более в такое время.

— Привет, мама дома? — спрашиваю. — Мне надо с ней поговорить.

— Не, нету, — тянет он и смотрит на часы. — Да ты проходи, она вот-вот вернется.

Я мешкаюсь. Мне не хочется оставаться с ним наедине, потому что в данный момент я совсем не в том состоянии, чтобы сидеть с ним и поддерживать ни к чему не обязывающий светский разговор. Да и неуютно как-то, обычно мы всегда общались в присутствии мамы.