Мне кажется, что и движения-то никакого (патриотического) нет. Есть имитация патриотизма некими политическими кругами, и есть попытки отдельных патриотически настроенных людей что-то сказать… Да, именно «сказать», реже – «сделать»… Но движения массового, народного до сих пор, по-моему, нет. Всякое движение должно выражаться в целенаправленной, решительной деятельности, влияющей на ход событий. Вы видите что-нибудь подобное в патриотической среде? Я – пока нет.

– Давайте не будем забывать о том, что коммунизм возник именно в противовес христианству, как его антитеза. «Христиане-де чают рая на небесах, а мы зовем людей к раю земному». Это принципиальная разница! Чтобы достигнуть рая небесного, необходимо совершенствовать свою душу, а для того, чтобы достигнуть рая земного, нужно совершенствовать только экономику… С другой стороны, идея социальной справедливости никогда не была чужда христианству. И наверное, можно было бы представить себе такое общественное движение, которое, твердо стоя на православных позициях, преследовало бы в политике истинно народные, справедливые цели. Но это был бы уже не коммунизм, для этого движения пришлось бы придумывать другое название. Скажу, как историк: слова «коммунизм», «социализм» никогда и не имели в России подлинного содержания. Тот режим, в котором страна жила при Сталине, правильнее было назвать «мобилизационным обществом», а тот, что установился после его смерти, – «социально-ориентированным капитализмом»… Сталин понимал – так мне, во всяком случае, кажется, – что общество необходимо вести по направлению к социализму, и для этого он замышлял сближение широких масс с властью и собственностью. Собственность и власть на первом этапе была аккумулирована государством, а задача заключалась в том, чтобы постепенно передать эту собственность в руки производственных коллективов, – возможно, предполагалось допущение и частной собственности в сфере обслуживания. Противоречит ли этот план идеалам Православия? Я не вижу никаких принципиальных противоречий… Реформы должны были состояться после того, как наша страна обеспечит себе внешнюю безопасность, создав ракетно-ядерное оружие. Но номенклатура, освободившаяся от Сталина, не пошла этим путем. Она сохранила власть и близость к собственности. Сталин понимал опасность такого положения – этим-то и объясняются его многочисленные номенклатурные чистки, в том числе даже и ежовщина… А когда чистки прекратились, люди, обладающие огромной властью и приближенные к собственности, перестали быть подконтрольными, перестали быть ответственными, перестали быть наказуемыми… И это создало почву для переворота, который был совершен Горбачевым, продолжен Ельциным и завершается в настоящее время.

И если далее говорить об общности интересов Церкви и коммунистов, то нельзя не сказать вот о чем… Сейчас и перед Церковью, и перед коммунистами встала общая задача, которая важностью своей намного перекрывает все остальные. Эта задача: сохранить Россию. Не будет России – не будет ни РПЦ, ни КПРФ. И глубоко заблуждается – а может быть, сознательно лжет! – тот, кто хочет убедить нас в обратном: будто бы Церковь выше России, выше нации, выше народа… Церковь и народ – это душа и тело. Разве, исходя из того, что душа человеческая бессмертна, мы посчитаем убийство человека вполне простительным делом? Реальность такова, что именно русский народ стоит на страже Церкви, и после Москвы четвертого Рима не будет.

– Как по-вашему, может ли православный человек голосовать сегодня за коммунистов?