Интересно, Марк знает, что я сегодня здесь? Распространяется ли его установка не видеться со мной на подобные мероприятия? Удивится ли он, когда меня увидит?

К черту! Если ему на меня наплевать, почему я должна переживать, что он там может подумать?

– Девочки, двухминутная готовность, – объявляет организатор, сверяясь с таймингом. — Виттория первая, затем Ариана, Дарья, Инесса. Все как на репетиции.

На экране зал погружается в темноту. Следом из колонок начинает звучать музыка, ритмичными битами отдаваясь в желудке. Софиты над подиумом загораются, вспыхивает логотип бренда под потолком. Музыка становится громче.

Прошло то время, когда я нервничала перед выходом на подиум, но сегодня я нервно потираю руки, которые становятся липкими от пота, и делаю глубокий вдох и выдох, заставляя свое сердце биться чуточку медленнее. Вот только как бы я ни старалась, никакие убеждения не помогают мне собрать все свои мысли воедино. Я волнуюсь, что мне совершенно не свойственно.

«Будь ты проклят, Зимин!»

Рыженькая Виттория — главная звезда последнего модного сезона, первой ступает на подиум. Когда она доходит до конца «языка», я вздергиваю подбородок и иду за ней следом. Взгляд, устремленный вдаль, отработанная полуулыбка на лице, шаг, еще шаг, поворот.

Я запрещаю себе смотреть на Зимина, но когда возвращаюсь обратно, ловлю его очертания в первом ряду. И хотя выражения его лица я не вижу, силу его сумрачного взгляда ощущаю каждой клеточкой своего тела.

Попав за кулисы, мчу к своему рейлу, чтобы переодеться в красное платье. Я вся дрожу, тело покрылось испариной, но отказаться от второго выхода я не могу — это будет самоубийством для моей карьеры. Кроме того, это будет означать, что Зимин снова одержит надо мною верх, а капитулировать перед ним мне не позволяет гордость.

Платье, хотя и длинное, но впечатление производит еще более откровенное, чем предыдущее мини. Откровенный красный цвет привлекает к нему взгляды, полупрозрачная ткань не скрывает, а наоборот подчеркивает фигуру, а драпировка на груди и глубокий вырез не оставляют простора для фантазии.

Зимин смотрит? Пусть смотрит, чего лишается! А мне до него дела нет. Сделаю свою работу, на афтерпати не останусь. Пусть будет так, как он хочет — будто мы друг для друга даже не существуем.

Вздернув подбородок выше обычного, выхожу на подиум и, плавно покачивая бёдрами, двигаюсь по дорожке, концентрируясь на невидимой точке на противоположной стене в зале.

По залу проносится легкий гул одобрения. Вспышки фотоаппаратов, направленные на меня, слепят глаза. Полминуты, которые длится мой выход, кажутся мне вечностью. И все потому, что я знаю, что Марк смотрит…

На бэкстэйдже, я жду финального группового прохода, а потом быстро переодеваюсь в обычную одежду, стягиваю волосы в хвост на затылке. Хочу ускользнуть, пока вокруг суета и никто не обращает на меня внимание. Но Сильвио возникает передо мной, не позволяя исполнить задуманное:

— Ты была ослепительна, милочка! — восклицает он, прикасаясь щекой к моей щеке. — Это красное платье… просто magnifique.

— Спасибо, что устроил для меня этот показ после фэйла со съемками из-за проблем с ногой, — говорю торопливо. — Но я пойду.

— А как же вечеринка? — разочарованно спрашивает Сильвио.

— Без меня.

— Ну, нет. Так не пойдет. Ты такая неуловимая в последнее время, — негодует мой агент. — Давай тогда хотя бы обсудим твой график на Неделю моды. В Нью-Йорк ты точно не поедешь?

— Точно. У меня университет, ты знаешь, — напоминаю сухо.

— Ладно. Тогда давай Милан и Париж отработаем на максимум. Со следующей недели начнутся кастинги. На пару показов тебя уже забукировали, но я, если честно, хотел бы для тебя эксклюзив у Prada.