– За Андрея! Земля тебе пухом, братишка! – выдохнул на одном дыхании.

Я покорно взяла из его рук полную рюмку и, не чокаясь, пригубила. Задержала дыхание, чтобы не чувствовать резкий запах.

Саша опрокинул содержимое стопки одним глотком и замер, уставившись невидящим взглядом в дальнюю стену. Молча обновил рюмки и снова выпил махом.

А вот это уже мне не понравилось. Отчаяние, злость, вина – не лучшие спутники беседы. Но ему плохо. Больно. И, наверное, нужно выговориться.

– Ты его хотя бы любила? – неожиданно уставился на меня тяжелым взглядом Саша.

Я растерялась, не зная, что ответить.

Любила?

Жила им?

Дышала?

А что такое любовь? Когда горит внутри, бушует и ты готова ради человека на всякие безумства? Или это ощущение покоя, умиротворенности и некоего комфорта рядом с мужчиной?

После разрыва с Сашей я очень сильно болела. Чувство к нему вывернуло меня наизнанку, оголив израненные нервы. Его предательство, равнодушие, последующие измены убили во мне все живое.

Я ощущала себя ходячим трупом, который вынужден был ежедневно вставать с кровати и выполнять один и тот же ритуал. Просыпаться, завтракать, идти в универ, с кем-то общаться. Мир без Саши потерял краски, став внезапно серым и блеклым. Монотонная рутина, разбавляемая изредка очередными сплетнями. Напоминая, что с каждым разом может быть больнее.

Парадокс, но правда.

А дальнейшие события, обрушившиеся на мою голову, и вовсе выбили из колеи.

Андрей не зажигал, как Саша. Но именно он вывел меня из затяжной депрессии, всегда был рядом, помогал. Поддерживал в самые тяжелые моменты моей жизни.

Несмотря на внешнее сходство братьев, они были совершенно разные. И чувства, которые я испытывала к обоим братьям, тоже были противоположные.

К одному горела, не боясь обжечь крылья, тянулась. К другому же...

Я очнулась от резкого звука: Саша с силой громыхнул пустой графин об стол, не сводя с меня глаз. Когда он успел опустошить его?

Поплывший темный взгляд не предвещал ничего хорошего, тем более Саша, похоже, продолжал ждать ответ на свой вопрос, жадно следя за каждым взмахом моих ресниц.

– Я... да, любила его, – поспешно отвела глаза.

И почему-то на языке защипало неприятное прогорклое чувство, будто я соврала. Заиграло странным разочарованием.

Заметил это и Саша. Сощурился нехорошо.

– Врешь! – тихим ровным голосом, от которого у меня поползли мурашки, констатировал он.

Сглотнула вязкую слюну, находя в себе силы посмотреть на него. Странное ощущение, что Саша видит меня насквозь и чувствует мое состояние лучше меня самой, не покидало.

И я неосознанно начинала его бояться. Его или его проклятого дара докапываться до истины, если хотел.

Где-то внутри закручивались гадкие змейки отторжения.

Я не хотела сейчас разговаривать о своих чувствах. Не с Сашей точно.

– Я любила его! – повторила твердым голосом, отчаянно заставляя себя верить в сказанное. – Но с тобой это обсуждать не собираюсь!

Нужно было уходить. Ударная доза алкоголя, причем после тяжелого дня...

Он пьян.

А учитывая его негативное отношение ко мне плюс сложившуюся ситуацию...

Черт, черт, черт!

И это в наш первый же день в его доме!

– Я проверю, как там девочки, – поспешно вскочила из-за стола.

Задвинула стул и почти бегом припустила к лестнице.

Да, трусиха.

Признаю.

Как и то, что вести светские беседы с пьяным мужчиной – не мое.

Я споткнулась на первой же ступеньке, больно ударившись коленкой. Выдохнула, сбрасывая напряжение, безуспешно пытаясь убедить себя, что мне ничего не грозит.

Поднялась на ноги и тут же оказалась припечатанной к стене спиной.